— Сделай свой выбор. Секреты бессмысленны передо мной.
Виктор внушил это осознание Людвигу. В конце-концов в жреце из штаб-квартиры демонического было лишь 20%. В самом Людвиге может быть было около 5%. Он не сможет сопротивляться Виктору.
— Ты… Ты… Что, черт возьми, ты такое?
— Ты был прав. Я не червь, а что-то вроде демона.
— Это… Это… Это невозможно… Как такой человек, как ты… может быть…?
— Ты смешон. Ты назвал меня демоном, но теперь, когда я действительно оказался им, ты говоришь, что это невозможно? Итак, ты назвал меня демоном, хотя думал, что я им не был?
— Ээээ…
Он мог кричать, что я демон, но он, вероятно, не думал, что я действительно буду чем-то подобным.
Поскольку мой простой слуга, лорд-демон, так легко подчинил его, он, должно быть, считает меня еще более невероятным существом.
Хотя мое существование действительно таково, по правде говоря, не было необходимости говорить ему тот личный факт, что Виктор намного сильнее меня.
— Я спрошу тебя во второй раз, что это за Новый Мировой Порядок? Если ты не ответишь, ты можешь стать рабом.
Услышав мои слова, краска сошла с лица Людвига, оставив его пепельно-бледным.
— Ты думаешь, что сможешь покончить жизнь самоубийством, если станешь рабом? Твоя жизнь и смерть будут определяться волей твоего хозяина. Если ты хочешь попробовать что-то вроде становления кладбищенским трупоедом просто продолжай провоцировать меня.
Я не был уверен в фактическом процессе превращения в раба, но я блефовал, основываясь на том, что думал.
Людвиг уже был охвачен страхом, поэтому он поверил бы всему, что я сказал, как правде, независимо от его точности. Всего минуту назад он пытался обмануть меня, но теперь обманулся именно он сам.
Он был намного сильнее, чем простой служитель, но его так легко покорили, и это была всего лишь сила простого слуги.
Моего слуги.
Владелец перстня Мардука, существо неизвестного происхождения, которое называло себя чем-то вроде демона.
С этого момента это был не обман, а заблуждение.
Он начинал думать обо мне как о чем-то, превосходящем его самые смелые фантазии.
Хранить тайну было невозможно.
Возможно он никогда не думал, что станет рабом демона, а не самим демоном. Упасть из многообещающего будущего в существо, питающееся человеческими останками и скрывающееся на кладбище.
Может ли быть большее оскорбление во всей его жизни? Одна мысль об этом была ужасна и постыдна, и Людвиг дрожал.
Иногда секреты невероятно слабы.
Если понимать, что скрывать их в конечном итоге бессмысленно, то нет другого выбора, кроме как слишком легко раскрыть их.
Даже секреты, ради защиты которых стоит умереть, не являются исключением.
— Н-нов… Новый Мировой Порядок… это план… преследуемый… «Черным Храмом»…
Людвиг начал обращаться ко мне с крайним почтением.
«Чёрный Храм»
Появилось еще одно неизвестное понятие. Когда он говорил об этом, на лице Людвига отразилась смесь страдания, несчастья и страха.
— Что это за Чёрный Храм?
— Это… религиозное сообщество… состоящее из членов различных сект и организаций трехсот великих домов…
— Значит, цель этого Чёрного Храма — объединить мощь Трехсот Великих Домов и установить религиозное государство? И им зачем-то нужна Селена… Демоница-Суккуб… Но обязательно беременная… Как моя мать в прошлом… Или Селена сейчас… И это как-то связано со мной…
— Если бы я резюмировал… да…
У него, казалось, было много возражений, но страх не давал ему небрежно высказаться.
И Виктор, и я не могли не стать серьезными.
— То есть, в конце концов их мотивы привести в мир архидемона и превратить землю в Ад?
— Кажется так…
Экстремистская группа, известная как Чёрный Храм в составе Трехсот Великих Домов, стремилась создать независимое государство, отдельное от империи.
Можно предположить, что они намеревались построить систему, подобную имперской. Только лишь с учетом того, что править будет 1% населения, а остальные 99% станут их рабами.
— Ты знаешь, насколько велика их сила?
— Не…
Я щелкнул языком, наблюдая за Людвигом, который не решался говорить и помотал головой.
— Не пытайся лгать. Если я подумаю, что ты лжешь, я превращу тебя в раба и снова это проверю.
— Нет, нет! Я, абсолютно! Я не буду, никакой лжи!
Людвиг, который, кажется, боялся стать могильным трупоедом больше, чем самой смерти, энергично покачал головой, все еще связанный.