К счастью, Бурдюк пришел на помощь после разборок с рыцарями. Но Велемир не собирался сдаваться. Он снова напал на нас, и звуки битвы наполнили воздух.
«Бум! Бздыщ! Хлоп!»
Среди нас было чудовище, и его звали Велемир Хлыстов. Мы не знали, как противостоять его взрывной атаке, просто старались избегать его беспощадных ударов.
«Чак!»
Атака Бурдюка могла бы пробить его защиту, но Велемир не давал возможности для неожиданных ударов.
Когтистая лапа Бурдюка, действительно могла бы пробить защиту Велемира. Впрочем, даже если бы атака и увенчалась успехом случайно, ничего бы не изменилось.
Больше он точно не допустит смертельной раны. И даже если он будет ранен, он выздоровеет в мгновение ока.
Мы даже не могли понять пределы божественной силы этого существа.
Наш единственный шанс на победу заключался в войне на истощение, но до тех пор было неясно, смогу ли я пережить атаки Велемира.
— Карак! Ты должен подумать об отступлении! — Крик Бурдюка прорезал воздух.
Да.
Внутри меня штормило, я стоял на распутье и понимал, что время решить, идти вперед или отступать. Момент осознания пришел, и что-то внутри заставило меня действовать.
В итоге, решение спасти Лизу и Селену было результатом моей преданности дружбе. Но, несмотря на это, над ними снова нависла угроза.
Под давлением своего внутреннего импульса я осознавал, что мне нужно решить: убить Велемира прямо сейчас, или мои действия станут еще хуже, чем полное бездействие.
Моя решимость отразилась в моих словах, когда я заявил:
— Ни за что. Или он или я. Кто-то из нас обязательно сдохнет.
Встретив взгляд Велемира, я ясно ему ответил:
— На отступление не согласен.
— Ты думаешь, у тебя есть шанс, демон? — он презрительно фыркнул.
— Да, потому что в этом мире так принято.
Моя уверенность в решении заставила меня смотреть ему в глаза с открытым лицом и стойкостью. Даже если все боги соберутся, чтобы меня победить, я не умру. Это не вера, а факт. Он чувствовал то же презрение, которое я испытывал к нему.
Я не умру, пока не сделаю все до конца.
Я позабочусь о том, чтобы Луиза больше не была вынуждена страдать. Я не позволю Луизе, скованной узами родства, вернуться к жизни, в которой она не может даже задаться вопросом, кто она на самом деле.
Я покажу людям, что значит по-настоящему спастись из ямы богов, веры и убеждений.
Хотя все места, где живут люди, все области, где существуют люди, могут быть трущобами по своим собственным причинам, я заставлю их понять, что существуют не только трущобы.
Я подарю им свободу.
Я позволю им жить жизнью созерцания и выбора, не приспосабливаясь и не подчиняясь тому, что им навязывают, а делая выбор в конце их собственной борьбы.
Я решил дать им настоящую свободу во всех смыслах этого слова.
— Я смогу.
— Убить.
— Тебя.
Я дал более леденящую кровь клятву, чем любая другая, которую я давал до сих пор.
Услышав мои слова, Велемир сжал свой меч.
Казалось, он почувствовал, что что-то изменилось в моем поведении.
Пусть это случится снова.
Чудо, которое позволить мне забрать жизнь герцога, врага, против которого я никогда не смогу противостоять на моем нынешнем уровне.
Я хочу это.
«Ярость»
Сжигание топлива, называемого яростью, для получения результата, называемого чудом.
«Я должен злиться»
Моя воля всегда поддерживала меня всякий раз, когда я должен был превзойти свои настоящие пределы.
Велемир презирал меня за это. Как будто он больше не хотел говорить, он приготовился к новой атаке.
— Умри, отступник от Амона!
«Карррук!»
Одним взмахом меча Велемира, взрывная ударная волна исказила землю.
Глава 13
Великие артефакты трех рас
Я едва ушел от прямого попадания, но мне пришлось несколько раз перекатиться по земле. Бурдюк оставил на герцоге всего лишь небольшие царапины. Стена из железа, известная как Велемир, оказалась крепкой. Эта железная стена подвергалась разрушению, а затем восстанавливалась.
Синий и белый свет стали сосредотачиваться на его мече. Он копил магию божественной силы. Он готовился к мощной атаке и его намерение было сразить меня одним ударом.
В конце концов, мы оба обладали одинаковой силой, и я оказался в невыгодном положении. Проще говоря, это была битва равных сил. Пока мы использовали одинаковый вид энергии, мне неизбежно предстояло проиграть в битве за выносливость.