— Что происходит, милый? С кем ты там? — забеспокоилась его спутница, заметив, что мужчина осторожно поправляет обмякшее на стуле тело. — Кому-то еще плохо? Тут ужасно душно!
Демон облизнулся. Второе подряд «поглощение» прошло гладко и легко. У него проснулся аппетит. Выпрямившись, он окинул взглядом зрительный зал. Нет, конечно, не стоит спешить — нужно время, чтобы поглощенные души переварились. Хотя бы несколько минут. Да и привыкнуть к новому телу не мешает… Он сделал неопределенный жест в сторону той женщины, которая о чем-то спрашивала, поднял голову и…
Лейра словно ударили в грудь. В проходе между креслами стоял мужчина — по виду рядовой рыцарь из числа охранников какого-нибудь высокого лорда, который пришёл сюда в выходной или сопровождая своего господина. То есть, это было всего лишь тело рыцаря, внутри которого сидела чужеродная сущность.
«Он знает!»
Эта мысль ударила одновременно обоим. Демон ясно увидел врага — того, кто чувствует его и может помешать. А Лейр — то враждебное миру существо, которое ему — в виде темно-синего «стеклянного» шарика подбросили, чтобы убить.
Демон сделал шаг. Другой…
Лейр похолодел. Представление продолжалось. Зрители не сводили глаз со сцены, переживая страдания влюбленной в божество героини. Некоторые из них плакали. Другие оборачивались и с яростным шепотом набрасывались на сидевшую в задних рядах женщину, которая все пыталась усадить рядом с собой своего спутника. Но «рыцарь», не обращая внимания на её призывы, тихо пробирался вперед.
Повернув голову, юноша из-под ресниц следил за его приближением. Еще никогда время на сцене не тянулось так медленно. Еще целых два акта! И в последней сцене он тоже должен «ожить» не сразу… Но у него нет этого времени!
Чужое тело всегда остаётся чужим телом, даже если ты в общих чертах умеешь им пользоваться. И «рыцарь» внезапно покачнулся, хватаясь за плечо какой-то леди.
Та вскрикнула:
— Не тронь!
«Рыцарь» повернул к ней голову. Мертвые глаза уставились на женщину.
— А-а… Ах! — вскрикнула она, рванулась вскочить, но рухнула на кресло, поникнув, словно потеряла сознание. В тот же миг касавшийся её плеча «рыцарь» рухнул на пол.
— Что случилось? — спутник дамы оказался не робкого десятка. — Дорогая, ты что? С тобой все в порядке?
Демон отступил, облизываясь, в тот самый миг, как мужчина коснулся руки своей спутницы. Он мог поглотить и душу этого мужчины в ту же секунду, как тот дотронулся до запястья «дамы», но требовалось хотя бы несколько минут для того, чтобы освоиться в новом теле и переварить новую душу. Кроме того, демон пока был сыт — даже его прожорливая сущность не могла питаться постоянно. Вместо этого он попытался сесть прямее и томно вздохнуть.
— Прости, милый, — прозвучал хриплый голос. — Мне стало дурно… От неожиданности. Но уже всё прошло. Возьми меня за руку. Вот так!
Их руки соприкоснулись, пальцы переплелись. Демон пока был сыт, но лучше постоянно иметь под рукой источник питания — и новое крепкое тело, если уж на то пошло. Ибо, лишенное души, прежнее вместилище чужеродной сущности практически сразу начинает разлагаться — ведь, по сути дела, на кресле в зрительном зале сейчас восседал труп. Труп, из глазниц которого на сцену смотрел демон.
До конца спектакля оставались считанные минуты. Наконец-то начался последний акт. Лейр ощутил что-то вроде наслаждения, когда смог пошевелиться. Под прицелом мертвых глаз он чувствовал себя, как жертва перед палачом. Но он был артистом. И никто — тем более его партнёры — не должны были догадаться, что ему известно что-то важное.
Обошлось! Последние минуты. Последние реплики. Бог, ставший человеком ради любви обычной девушки, застыл, сжимая в объятиях ту, которая подарила ему жизнь. Зал разразился громом аплодисментов. Зрительницы плакали и бросали на сцену цветы, ленты, бусы, перстеньки…Тогда-то и заметили три тела в проходах.
Возникла короткая заминка. Праздник был нарушен. Кто-то звал слуг, кто-то пытался привести умерших в чувство.
Демон устремился к выходу сразу же, как только зазвучали аплодисменты. Мужчина, за которого он цеплялся, безропотно следовал за ним.
Лейр заметил, что странное существо уходит, таща за собой незнакомого эльфа — не то заложника, не то запас «пищи». Выпустив из объятий Соэль, юноша спрыгнул со сцены.
— А-ах!
Его тут же облепили поклонницы, смыкая кольцо. Десятки рук тянулись — потрогать, ущипнуть, обнять. Его тормошили, трепали, целовали, обнимали. Со сцены что-то закричала Соэль. Махнув девушке рукой, Лейр ужом ввинтился в толпу, прорываясь к выходу. За его спиной слышались отчаянные крики — до зрителей дошло, что трое мертвы.
Юноша спешил, как только мог, но всё равно, когда он вырвался из зала, след чужеродной сущности пропал. Впрочем, пропал ли? Незнакомое чувство направления подсказало ему: «Не ходи направо!» Коротко рассмеявшись, мим свернул именно в ту сторону. Он не думал, куда и зачем бежит. Он знал лишь одно — эта сущность представляет опасность, и только он её чувствует и может остановить.
След вывел его из дворца Наместника через парк к оранжерее. Миновав её полутемные залы, где в кадках росли экзотические растения, он углубился в галереи и переходы соседнего замка. Здесь уже приходилось быть осторожнее — если у Наместника артисты могли ходить, где вздумается, то как отнесутся здешние лорды к вторжению чужака, да еще и простолюдина? Кроме того, в этом здании артисту еще не приходилось бывать, и мим боялся заблудиться.
Ловушку он почувствовал слишком поздно — когда влетел в какую-то комнату и услышал, как за спиной хлопнула дверь.
Затормозив, Лейр окинул взглядом просторную пышно убранную комнату. Широкая постель под пологом, укрытая шкурами, не оставляла сомнений в том, что он попал в спальню знатной дамы. Рядом обнаружился туалетный столик, на еще одном столе ждали своего часа кувшин с вином, два бокала и две вазы — в одной горкой высились сладости, в другой — фрукты.
Бросившись к окну, Лейр попытался сквозь частые прутья решетки окинуть взглядом окрестности, чтобы сориентироваться. Вплотную к стенам замка с этой стороны подступала вода. Ах, да, помнится, замок стоял в окружении нескольких прудов. Ничего! Это не так страшно, как может показаться. Он отлично умел плавать, а жизнь артиста приучила не бояться высоты. Главное — выбраться из этой комнаты. Но как? Решётка явно укреплена с помощью магии — он не видел переплетающихся нитей заклинания, но чувствовал, что они есть. Чтобы выломать эти прутья из стены, недостаточно обладать огромной силой. Но к чему эти предосторожности?
Торопливо окинув взглядом комнату, Лейр заметил в стене отверстие, через которое подавался теплый воздух. Сейчас, в самом начале осени, отопление ещё не работало, и можно было рискнуть и уйти этим путем — насколько помнится, такие дымоходы идут в стенах от подвальных помещений до самой крыши. Там, наверху, он будет в безопасности — большинство эльфов боится высоты, и беглеца просто-напросто перестанут преследовать. Жаль только, что отверстие слишком маленькое. Юноша уже потянулся снять с себя облегающее трико, чтобы не стесняло движений, но передумал в самый последний момент. Было нечто, что он хотел как можно дольше скрывать от посторонних глаз.
Все в труппе знали, что на груди мима вытравлено клеймо в виде плачущего сердца. Никто не догадывался, какому семейству мог принадлежать такой герб, но знали, что на многих Островах Радужного Архипелага элитные когорты Преданных носят похожие гербы. Сердца, истекающие кровью. Сердца, пронзенные мечами или стрелами. Сердца, опутанные цепями. Сердца, плачущие и сердца горящие… Нельзя. Не стоит допускать, чтобы хоть кто-то увидел его клеймо. Тем более, что трико ничуть не должно было помешать. Ткань, из которой его сшили, была пропитана особым составом и позволяла видеть поджарое мускулистое тело едва ли не во всех подробностях. По сути дела, это была вторая кожа, и в своё время мастер Боар заплатил немало серебра одной из Видящих, чтобы та согласилась обработать материю нужными эликсирами. Теперь трико облегало его, как вторая кожа, ничуть не стесняя движений.