Распахнутое окно подсказало ответ.
Несколько лет жизни среди артистов и акробатов сделали своё дело. Кем бы ни был Лейр в прошлой жизни, сейчас он перебежками и перекатами, прячась за малейшие неровности почвы, подкрался к самой стене. С минуту постоял, прижавшись к ней и прислушиваясь к далёкому шуму облавы. Если бы против него были только сородичи, нечего беспокоиться — достаточно отсидеться в укромном уголке. Но где-то там демон. Он знает, что мим его чувствует и попытается уничтожить, во что бы то ни стало.
Двуногий, который его видит, опять ушёл. Он успел скрыться в здании, где достать его будет невозможно. Охранные чары, конечно, слабые, они не удержат сущность из иного мира, но поднимут тревогу. А ему пока нельзя обнаруживать себя. Он еще слишком слаб. Та самка умерла слишком рано, он не успел как следует напитаться ее душой и жизненной силой. Самец, которым он питается сейчас, силён и крепок, но эти силы скоро кончатся. Нужно новое тело, новая энергия. Тем более сейчас, когда кругом столько этих существ…
Это может стать отличным решением проблемы!
Память жертвы была доступна сущности. Хотя многое понять напрямую было трудно, почти невозможно, всё же образы расшифровать удалось. Здесь он может какое-то время спокойно скрываться, подпитываясь энергией. И как раз сюда забрался его враг. Забрался тайком. Значит, его достаточно спугнуть…
Это действительно была оружейная зала. Узкие стрельчатые окна — протиснуться можно было только боком, да и то обладая изрядной сноровкой — пропускали достаточно света, чтобы можно было сориентироваться. Пространство между окнами занимали козлы, где были установлены мечи, короткие метательные дротики и длинные боевые копья. В центре на специальных подставках крепились кинжалы, ровными рядами были расположены чеканы*. Отдельно — короткие луки. Для стрел были два ящика в дальнем углу, где сами стрелы были разложены строго по размеру и форме наконечников. Вдоль всей противоположной стены теснились шкафы, сундуки и подставки под доспехи.
(*Чекан — здесь боевой топор всадника с острым длинным лезвием, чтобы было удобнее бить сверху, с седла, вниз, по головам).
Здесь были не только форменные доспехи Преданных — боевые, обыкновенные, турнирные, утяжеленные и парадные, покрытые белой эмалью с синим узором. Льняные нижние рубахи, стеганые и кожаные поддоспешники, шлемы с подшлемниками, наручи, поножи, щиты, кольчужные рукавицы, нагрудники…Осмотреть все не хватит и ночи.
Да ему всё и не нужно. Достаточно всего одного.
В когорте по традиции было всего сто Преданных. Правда, на самом деле их было немного больше — сотня прошедших посвящение и несколько десятков кандидатов, которые только обучались. Они жили в тех же казармах, подчинялись тому же распорядку дня — но в строй вставали только во время военных действий. Кандидаты во время праздника не стояли в почётном карауле, они не могли принимать участия в турнирах наравне с посвященными Преданными. Для них праздника не существовало. И их оружие и доспехи, те самые, в которых они прибыли в когорту, находились тут же, вместе с форменной экипировкой посвященных. Когда они принимали присягу, и на груди расцветало клеймо, эти следы прошлой жизни возвращались родителям или передавались младшим братьям на память.
Когда-то у юноши Лаэмира был старший брат, Лаэдар, погибший в бою. Приняв посвящение, он подарил младшему братишке свои доспехи, и тот именно в них явился в казармы несколько лет назад, чтобы пойти по его стопам. Доспехи оставались здесь до сих пор. Лаэмир после своего посвящения не успел вернуть их родителям.
Лейр помотал головой. Какое ему дело до этого юноши, погибшего странной смертью! Лаэмира из Дома Линнестар больше не существовало. Жива лишь память о нем. И эта память привела его сюда.
И, руководствуясь этими воспоминаниями, он без колебаний прошел к стоявшим чуть в стороне шести разномастным доспехам.
Они находились на небольшом помосте, отделенные от прочих. Наброшенные на крестообразные подставки кольчуги, рядом — шлемы, нагрудники, наручи, поножи. В рядок аккуратно разложено оружие. Два доспеха побогаче прочих, с серебряной и золотой насечкой в виде переплетающихся побегов растений. Еще два — совсем простые, старые. И два — так себе. Доспехи кандидатов, одним из которых был когда-то Лаэмир. Он успел принести присягу, но вот отослать родителям ставший не нужным комплект не успел.
Пальцы сомкнулись на рукояти меча. Его собственное, Лейра, оружие, трофейный меч, который спас ему жизнь недавно во время нападения орков, остался у артистов. Добираться туда было слишком опасно и далеко. Кроме того, тут было и еще кое-что…Помедлив, юноша потянул на себя кольчугу.
Доннару не спалось. Причиной ли тому было выпитое накануне вино или слишком душная ночь, но ветеран долго ворочался на своей койке в казарме, слушая из окна трель позднего сверчка и сонное дыхание спящих товарищей. Как назло, распахнутым было окно именно возле его изголовья, и время от времени до Преданного долетали звуки ночи. Что-то там опять происходило, если судить по отголоскам далёких криков. Какой-то карнавал или просто ночные игры?
Решив, что все равно не уснет, Доннар встал, тихо оделся и выскользнул из спальни.
Преданные находились на особом положении. Живущие в мирное время по суровым законам военного времени, они, тем не менее, во многом были свободны. Ни один часовой не мог бы остановить Доннара, вздумай тот прогуляться по окрестностям среди ночи — если тот будет бродить в одиночестве и без оружия. Главное, чтобы был на месте к утренней перекличке.
Доннар выбрался на крыльцо и присел на ступеньку. Здесь дышалось намного легче. Сон вообще как рукой сняло. Все чувства обострились настолько, что он легко различил какой-то подозрительный шорох в кустах неподалеку. Мелькнула какая-то тень…Интересно, кто бродит возле казарм? Еще один полуночник, которому просто-напросто не спится, или посторонний, не замеченный часовыми на башне? Великан тихо встал. В голову не пришла даже тень мысли о том, что надо бы взять оружие.
Демон проследил своего врага как раз до окон, но первая же попытка сунуться следом потерпела неудачу. Охранные заклятья хоть и были слабыми, но на чужеродную сущность действовали. Рыцарь, в котором она сидела, внезапно ощутил такой приступ головной боли, что со стоном упал на траву, едва не теряя сознания. Собственно, он его и потерял — душа его была слишком слаба, подточенная присутствием демона.
У того было два выхода — затаиться и ждать или попытаться найти нового носителя.
И стоило так подумать, как из-за угла вышел еще один эльф. Заметив валяющегося на траве соплеменника, он прибавил шагу, направляясь к нему:
— Все хорошо?
Примерно в это время Лейр, в кольчуге под туникой — надетая на облегающее тонкое трико, она здорово мешалась и натирала плечи, — и с мечом на поясе выскользнул за дверь оружейной. Можно было воспользоваться окном, но юноша подозревал, что в кольчуге просто-напросто не протиснется в ту щель. С дверью вышло проще — оружейная практически никогда не запиралась, ибо Преданные должны быть постоянно готовы к бою. И хороши же они окажутся, если, поднятые по тревоге среди ночи, очутятся перед запертой на замок дверью, за которой ждут их доспехи и оружие? Правда, запиралась сама крепость, но, выскользнув в передний холл, Лейр заметил, что входная дверь чуть приоткрыта.
Вот так удача! Бочком, стараясь не звякнуть ни одним звеном кольчуги и не задеть ничего ножнами, он выскользнул на крыльцо и почти сразу почувствовал…
А, сделав несколько шагов, и увидел.
Демон медленно выпрямлялся, вставая на ноги. Вернее, вставала почти опустошённая оболочка, тело, лишённое разума и сохранившее лишь остатки души. Чужеродная сущность, приняв решение, мгновенно расправилась с разумом носителя, оставив ровно столько жизни в этом теле, чтобы без помех перебраться в чужое. То, которое приближалось быстрым лёгким шагом.