— Не задерживай!
Очередь за его спиной была короткая, но всё застопорилось. В какой-то миг Охтайру захотелось ударить того, кто делал ему выговор. Но как он объяснит свой порыв? «Она — моя жена, и я имею право попрощаться с супругой?» Но Видящие не выходят замуж, а Преданные не женятся. Они дважды нарушили закон. И не от особой любви, а просто потому, что это было нужно полукровке для того, чтобы свершилась месть. Он хотел разрушить жизнь Наместника Сапфирового, отняв всё, что было так дорого. А вышло, что сейчас потери у обоих. И у Охтайра они даже больше, ибо у его соперника в живых оставался сын, а у денщика по-прежнему не было никого.
Теперь тщательно лелеемый план никуда не годился. Зачем унижать ту, которая мертва? Он надеялся занять место Наместника, как муж его дочери, даже если для этого пришлось бы прикончить Рави — но перед этим так втереться в доверие к его отцу, чтобы тот при жизни назначил его своим преемником. А потом, став Наместником, он бы отнял у жены ребенка и сам занялся воспитанием младенца. А что ему делать теперь?
Отойдя на несколько шагов, он молча стоял и смотрел, как завершалась церемония прощания. Как потом шесть дюжих Преданных на руках донесли ладью до воды, как оттолкнули шестами от берега, и как Хозяйка вышла вперед, поднимая вверх руки:
Путь — печать,
Ждет нас даль.
Оттолкни ладью — и в путь.
Мне не жаль.
Скинь вуаль
С прошлого — и позабудь.
В этот край,
В этот дом
Не найти уже ключей.
Не вздыхай
Ты о том,
Что отныне ты — ничей…
«Что отныне ты — ничей!» — многие на берегу подхватили последнюю строчку погребальной песни, и в тот же миг удаляющаяся ладья вспыхнула ярким светом. Уплывая прочь все дальше и дальше, она словно таяла в этом сиянии, растворялась, как кусочек льда в постепенно нагревающейся воде.
Песню сменила молитва Покровителям. Стоя у самого уреза воды, Хозяйка протягивала руки к яркому свету и молилась в голос, прося о любви и снисхождении, умоляя дать отдых той, которая проделала такой долгий путь. Она продолжала молитву долго после того, как погас яркий свет, поглотив погребальную ладью без остатка. Молилась уже молча, когда начали расходиться с берега зрители. Молилась, опустив руки и словно погрузившись в транс, когда тихо направились прочь тетка, отец и брат Дехтирель. И долго стояла, ни о чем не думая, уже когда осталась совсем одна. Потом, словно очнувшись, повернулась и зашагала к часовне.
Было так спокойно и радостно переступить ее порог Хозяйкой, как когда-то. Как будто не было нескольких лет изгнания и одиночества. Конечно, предстоит много работы. Нужно перебрать все амулеты и артефакты, отделив те, которые неумелыми действиями ее предшественницы приведены в полную негодность. Составить новые списки заказов и найти способ передать их в Обитель. Потом вынудить Наместника сделать небольшой ремонт — хотя бы стены заново отделать и скамьи по-другому расставить. И в жилой башне тоже всё стоит переделать. Ей не хочется спать на той самой постели, где и встретила свою смерть Дехтирель, дочь лорда Ровилара. И следы магии в эфире тоже неплохо почистить.
Размышляя таким образом, волшебница прошла в кладовую. С нее и начнем. Использованные и не подлежащие восстановлению вещицы в одну кучу, те, которые можно починить или зарядить магией заново — в другую. Те, что уцелели — в третью.
Работа ей нравилась. Кучки стремительно росли. И та, в которую откладывались испорченные амулеты, была намного меньше двух других. Хозяйка даже принялась напевать что-то под нос и встрепенулась, когда услышала в часовне тяжелые решительные шаги.
— Здесь есть кто-нибудь? — приглушенно прозвучал гортанный женский голос. — Старшая сестра?
Хозяйка тихо вздохнула, выпрямляясь — она сидела на полу, перебирая вещи, лежавшие на двух самых нижних полках, — и поднялась на ноги, поправляя складки балахона и проверяя, крепко ли заколот у горла плащ.
— Кто там?
Внутри часовни туда-сюда, заложив руки за спину и озираясь по сторонам с любопытством и задумчивостью, ходила женщина средних лет. Она была в легком конном доспехе, при оружии, но без шпор и, следовательно, служила в пехоте. То есть, должна была служить в пехоте, если бы уже не была отменным боевым магом.
Старая Хозяйка искоса смерила ауру женщины, считывая ее. Умная, сильная, опытная. Прибыла с боевым заданием.
— Что вам угодно? — поинтересовалась старая волшебница.
— Мне угодно узнать, что происходит на Острове, — ответила гостья. — Не далее, как двое суток назад к нам в Зал Порталов с вашего Острова… больше, из Портала, который располагался в поместье-столице!.. кое-что явилось.
— Кое-что? — переспросила Хозяйка. Ей так и не удалось переговорить с исчезнувшим бесследно Лейром, и о многом пришлось догадываться самой.
— Кое-что или кое-кто… я не знаю вашей ступени, сестра…
— Пять из шести.
— О, простите, — магичка отдала честь. — Мать-наставница считает, да и мы с сестрами уверены, что это был демон.
Старая Хозяйка улыбнулась. Итак, у артиста всё получилось. Остров спасён, а какой ценой — не так уж важно.
— Верно ли я поняла, младшая сестра, — поинтересовалась она, — что Портал заработал?
— Да, хотя мы не догадываемся, как это получилось. Скорее всего, дело в самой сущности. Она каким-то образом запустила неработающий Портал — и прошла сквозь него прямиком в Зал Порталов. Наше счастье, что в первые несколько минут тварь была в шоке. Девочка-сторож подняла крик и первая атаковала его. По тревоге сбежалась добрая половина Обители.
— И что демон?
— Его энергия была истощена настолько, что у него не хватало сил даже на нормальное сопротивление. Его окружили и уничтожили в считанные минуты. А уже после, собрав экстренное совещание, мать наставница вызвала меня и отдала приказ немедленно отправляться на Сапфировый Остров и своими глазами посмотреть на то, что здесь происходит.
— А что тут может происходить? — пожала плечами Хозяйка, широким жестом обводя внутреннее убранство часовни, где со стен ещё не сняли траурные полотнища, а на алтаре оставались огарки свечей в память Тало-Смерти и Эля-Человека*. — Да, имела место поломка Портала. Но проблема устранена. Младшая сестра, я служу Ордену уже много лет. Почти полторы тысячи лет я являюсь Хозяйкой Сапфирового Острова и прекрасно знаю, в чем состоит мой долг по отношению к Ордену и своей земле. Пусть мать-наставница будет спокойна — в самое ближайшее время я отправлю ей подробный отчёт о том, что здесь произошло. Скажу лишь, что виновные в случившемся понесли наказание. Но сейчас — извините! — я не в состоянии говорить. Умерла дочь Наместника Ровилара, леди Дехтирель. Она была когда-то сестрой нашего Ордена, но покинула его ряды в связи с некими обстоятельствами, которые матери-наставнице прекрасно известны. Сегодня состоялись похороны. Я только что оттуда.
(*Эль-Человек — единственный из Покровителей, который не существовал изначально, а был создан остальными. Элем звали первого мужчину в мире. По легенде от восьми жён он произвёл на свет восемь разумных рас. Эльфом звали его первенца, почему эльфов именуют Перворожденными.)
— Прошу меня извинить, — сухим тоном отозвалась магичка. — Значит, других демонов поблизости нет?
Она сделала пару пассов, проверяя ауру часовни.
— Нет. Он был единственным, — усмехнулась старая волшебница, наблюдая за потугами молодой коллеги. — И его появление — случайность, не более того.
— Значит, я так и могу доложить матери-наставнице?
— Да, так и доложите. А я, как уже говорила, в свой черед в самое ближайшее время отправлю в Обитель подробный отчёт. Или сама явлюсь для того, чтобы дать необходимые пояснения.
Видящая могла позволить себе такие обещания. Она отлично знала, что по закону покинуть Сапфировый Остров может только в случае захвата его врагом. И легче Совету наставниц в полном составе прибыть к ней, чем сдвинуть с места её, если она того не захочет.