— Пытались открыть замок, э? — поинтересовался он, вставляя ключ в скважину.
Даррен пожал плечами и отвернулся. Фокусник впрямь пытался поначалу разобраться в механизме, но, будучи лишь иллюзионистом, потерпел неудачу.
— Так, — пришедший вместе со стражей человек ткнул пальцем в Янсора, — ты — выходи. Остальным сидеть. Кто дёрнется — сделает хуже ему и себе.
Бывший браконьер встал. Вместе с ним поднялись и другие. Не успел метатель ножей и шагу сделать, как его окружили со всех сторон. Мастер Боар с чувством пожал ему руку. Тайн и Тиар крепко обняли с двух сторон. Лейр просто хлопнул по плечу, зная, что именно нож браконьера перебил верёвку, чтобы спасти ему жизнь.
— Прощайте, — сказал Янсор. — С вами… было приятно играть. И жить.
— Держись, — только и промолвил глава труппы.
Они разговаривали на эльфийском языке, и тюремщик прикрикнул:
— Не колдовать! Вперед, живо!
Оглянувшись последний раз на товарищей, Янсор переступил порог камеры. В коридоре его подхватили под локти и потащили вон.
Бывший браконьер оставался спокоен. В конце концов, когда много лет назад он убегал от своего лорда, тот обещал, что проклянёт наглеца, осмелившегося не подчиниться приказу. Сам лорд вряд ли умел колдовать — мужчинам это не дано! — но в замке жила Видящая. Она вполне могла послать беглецу вслед какое-нибудь отсроченное проклятье. Сколько ни бегай, рано или поздно оно настигнет. Янсор потому и пристал к бродячим артистам, что в глубине души верил — проклятье существует и, пока он в пути, оно всё время отстает на шаг-другой.
Но бесконечно бегать тоже нельзя. И вот оно, кажется, его настигло.
Бывший браконьер ждал, что его выведут на площадь или на задний двор крепости и там прикончат. Может быть, сначала будет допрос или даже пытки. Было страшно — сильнее предчувствия смерти и боли был страх неизвестности. И жгучее желание терзаться этой неизвестностью как можно дольше, потому что уже через несколько минут он всё узнает. А ждать — всё равно жить.
Его поволокли по ступеням вверх. Этаж, второй, третий. Если бы не дурные предчувствия, Янсор вертел бы головой со здоровым любопытством — здесь было так интересно! Он мало бывал в человеческих замках, всего несколько раз за карьеру артиста. А тут такая возможность… Но страх за свою судьбу и за товарищей лишал его всех чувств, кроме страха за свою жизнь.
Поднявшись по лестнице такой узкой, что идти пришлось попарно, а не толпой, пленника провели в небольшой коридор с тремя дверями. Его провожатый толкнул одну из них:
— Привели, ваша милость!
Янсор переступил порог.
Комната была просторной, но скудно убранной. Только стол, пара кресел, камин и лавка. Два стражника стояли по углам возле двери. Еще двое вошли вместе с арестованным и остановились за спиной, предупреждая каждое движение.
Янсору было не до них. Взгляд его зацепился за предметы, лежавшие на столе. На всё той же подушке покоился пресловутый золотой шлем, а рядом он с удивлением увидел свой стилет. Тот, который конфисковали при обыске. Перепутать было невозможно. Хотя и делались одинаковыми, все же для опытного хозяйского глаза стилеты отличались крошечными щербинками на рукояти.
Сидевший у стола немолодой мужчина с заметной сединой в коротко подстриженных волосах и усах, заметил его взгляд:
— Что, знакомые вещицы?
— Да.
— Да, господин барон, — с нажимом поправил Янсора собеседник. — Итак?
— Да, господин барон. Это мой стилет, — послушно повторил метатель ножей.
— То есть, ты не отрицаешь, что видишь его впервые в жизни?
— Нет, господин барон.
— Похвально. А что ты скажешь вот об этом?
Одну руку мужчина держал под столом и сейчас вытащил и положил рядом с собой второй стилет.
Бывший браконьер вытаращил глаза:
— Откуда он у вас?
— Его оставил здесь вор позапрошлой ночью.
— Но это был не я!
— Возможно. Но стилет — твой?
— Мой, — Янсор посмотрел на окно. Забранное решёткой, оно к тому же находилось слишком далеко. Со скованными руками он, может, успеет добраться до него, но как действовать потом? Он вполне мог бы метнуть два стилета с двух рук и прикончить парочку стражников, но здесь их четверо, да ещё этот… он видел этого мужчину на турнире. Как там его? Барон Пяст?
Бывший браконьер почувствовал на себе пристальный взгляд. Он повернул голову и заметил, что человек рассматривает его в упор с каким-то странным выражением лица.
— Значит, ты не отрицаешь, — произнёс он.
— Но я не крал. Я правда не знаю, как мой стилет попал сюда. Его у меня… я его потерял.
— Где?
— На турнирном поле, два дня назад, если… если с нашего ареста прошли уже сутки.
— Чуть меньше суток. Сейчас утро. Через два часа, в полдень, должно начаться состязание стрелков. Я обязан там присутствовать, но до этого срока должен решить твою судьбу.
— Я не знаю, — Янсор отвел взгляд, — как у вас, людей, поступают с ворами, но я не вор. Меня когда-то посвящали в рыцари!
«И нарекаю тебя Рыцарем Кинжала!» — как наяву, прозвучал в памяти дрожащий от волнения голосок.
— Вот как? Я совсем забыл! Ты… то есть, вы — эльф, Перворожденный. Милорду удобно в цепях?
— Я не лорд, — Янсор сам не знал, зачем это рассказывает, но воспоминания о прошлом давали возможность отвлечься от настоящего. — У моего отца не было своего замка. Он служил в охране у нашего лорда, но я стал рыцарем не по наследству. Меня посвятили потом… позже… за одну услугу… А лорд по рождению у нас один — Лейр… Ну, это мы так думаем, что он лорд.
— Почему?
— У него ритуальные шрамы на груди. Такое не всем делают. Только он потерял память и не может сказать ничего.
— Понятно. Как же ты, охранник, попал к комедиантам? Любовь?
— Неподчинение приказу и нарушение субординации.
— Дезертир?
— Ну, можно сказать и так, — пожал плечами Янсор. — Я долго скрывался в лесах, браконьерствовал…
Внезапно он застыл, вытаращив глаза.
— Хоррен…
— Кто? — насторожился барон. Это имя было ему знакомо. — А кто это такой?
— Уже не знаю, — вздохнул эльф. — Мы случайно встретились в одной деревне. Он нам указал дорогу. Всё пытался убедить ехать окольным путём, через Срезневку — мол, на прямой дороге часто шалят разбойники. Мы ему не поверили…
Барон Пяст вскочил и сделал несколько шагов к арестованному, обходя стол:
— Так-так… А вот с этого места поподробнее.
— Мы ему не поверили, — со вздохом повторил Янсор. — Решили, что раз нас так активно хотят отправить ехать окольным путём, значит, тут что-то нечисто. Поехали напрямик. А там…
Затаив дыхание, не перебивая, только кивая головой, барон внимательно выслушал весь рассказ вплоть до того момента, как артистов арестовали вчера после выступления, после чего вернулся в кресло и задумался. Эльф переминался с ноги на ногу, сзади угрожающе — только попробуй шевельнуться, Перворожденный! — сопели стражники. Пусть у них вместо мечей дубинки и кинжалы, а руки заняты секирами, но и того достаточно, чтобы четверо вооруженных людей справились с одним безоружным эльфом, да еще и закованным в цепи. Он успеет прихватить с собой всего одного, ну, может серьезно ранит второго, а смысл? Янсор внезапно понял, что хочет жить. Пусть всего несколько часов, но жить.
— Это похоже на правду, — наконец, произнес барон. — Совпадает многое. Похоже, что тебе повезло, Перворожденный. Ты познакомился с самим Белоручкой!
— Кем-кем?
— Разбойник. Слышал про Спока Вертячку? Это был его человек. Белоручка невероятно ловок и живуч. Я гоняюсь за этим смутьяном уже почти двадцать лет. Трижды мы накрывали их банду, но всякий раз он с несколькими верными людьми ухитрялся уйти от облавы и, затаившись на год-другой, опять принимался за старое. Они нападают на мирных путников, грабят…