Лейр только отмахнулся. Едва ступил под полог леса, его сомнения, колебания и неуверенность куда-то делись. Не только любопытство вело вперёд — еще и желание увидеть, попытаться вспомнить.
Три десятка шагов — и густые заросли стали реже. На небольшой прогалине стояла окружённая колючими кустами беседка.
— Пойдем отсюда, — Соэль вцепилась ему в локоть. — Мне здесь не нравится.
Лейр пожал плечами. Он в самом деле чувствовал нечто странное. Это место не было предназначено для посторонних. Они хорошо сделают, что уйдут…
«Давно пора!»
Юноша тихо вскрикнул. Он узнал этот голос.
«Иди отсюда. Пока не поздно уходи сам и уводи её!»
Это опасно?
«Уже нет. Но тебе всё равно нечего тут делать!»
В кустах послышалось шуршание. Так могла ползти змея по груде сухих листьев. Соэль взвизгнула и спряталась за мужа:
— Змея!
Шорох прекратился — его источник не добрался всего два или три шага до ног Соэль. Из травы никто не вылез, и Лейр мягко, но решительно отстранил цеплявшуюся за него девушку, жестами велев стоять на месте и никуда не отходить.
— Не бросай меня одну! — воскликнула девушка. — Я боюсь!
— Ы-а! Э! — Лейр ткнул пальцем в беседку, пытаясь объяснить, что главная опасность может притаиться внутри. Не зря же зазвучал этот странный голос в го сознании.
«А ты как думал? — немедленно откликнулся тот. — Я здесь не просто так. Уходи. И её уводи тоже! Нельзя!»
Ноги сами тянулись домой. Соэль чуть не плакала, но её избранник был неумолим. «Я только взгляну одним глазком, что там такое — и сразу назад!»
Выпустив руку девушки, он осторожно подобрался к беседке. За минувшие годы вокруг нее вырос такой густой кустарник, что нечего и думать было пробраться внутрь обычным способом. Недолго думая, Лейр кинулся к ближайшему дереву и, подпрыгнув, ухватился за одну из ветвей. Помогая себе ногами, раскачался и бросил тело вперед.
У Тайна или Тиара, которые с детства занимались акробатикой, это вышло бы намного лучше, но ему удалось пролететь над ветками и заскочить внутрь. Но приземление было не совсем удачным — в центре беседки обнаружился каменный помост высотой примерно с локоть, о который юноша ударился плечом. С губ его сорвался невольный вскрик, и Соэль, забыв страх, кинулась к беседке:
— Ты цел?
— А-а! — Лейр выпрямился, потирая ноющее плечо, и взмахнул рукой, заодно проверяя, насколько серьёзна травма. — И-о!
Свои последние слова-звуки он подкрепил энергичным жестом, указывая на тропу, с которой они сошли, но девушка, понявшая его пантомиму, решительно замотала головой:
— Нет! Я тут постою.
Здесь ей тоже было страшно — внутреннего голоса она, конечно, слышать не могла, но всё ее существо тянулось прочь. Это место не для таких, как она. Оно таило в себе опасность. Надо уходить немедленно, если хочешь жить… И что там Лейр делает? Как он не понимает, что она сейчас умрёт от страха?
А юноша словно забыл о своей подруге. Он с удивлением озирался по сторонам. Но что-то тут было не так. Что-то изменилось за…сколько же прошло лет? Впрочем, это не так уж и важно. Важно то, что этого не было. Он напрасно вертел головой, силясь найти, заметить хоть какую-то мелочь. Ничего. Время и те, кто приходили сюда раньше, уничтожили все следы.
Крик. Соэль?
Забыв о том, что искал — какой смысл, ведь внутри беседки пусто, ничего нет, кроме лесного мусора! — Лейр напролом, через стену колючих кустов, ринулся наружу. Шипы впивались в тело, затрещала порванная туника, он локтем прикрыл лицо — главное для мима! — и чуть ли не кубарем выкатился на полянку.
Ему хватило мига, чтобы охватить всю картину и начать действовать. Девушка с белым от ужаса лицом пятилась от какой-то твари, ползком подбиравшейся к её ногам. Отступив еще на шаг, Соэль внезапно упёрлась спиной в ствол дерева и, последний раз вскрикнув от ужаса и неожиданности, закатила глаза, теряя сознание.
Оружия у артиста не было — только короткий бутафорский кинжал, висевший на поясе в ярких, даже аляповатых, чтобы было видно с задних рядов, ножнах. Пользы от него не было никакой — лезвие в момент удара легко убиралось в щель внутри толстой рукояти. Но юноша и не подумал о нём. Бросив взгляд на ближайшее дерево, он подпрыгнул, хватаясь за сук и повисая на нем.
Тем временем приземистая тварь, напоминавшая огромную ящерицу, только с гривой спутанных темных волос на толстой шее и вдоль хребта, подобралась к неподвижному телу. Вытянула шею…понюхала…
И вздрогнула, когда за спиной раздался треск. В следующий миг обломанный сук тяжело ударил ее по хребту у самого хвоста… и прошёл сквозь тело твари, не причинив ей вреда.
«Уходите!»
Лейр помотал головой, силясь избавиться от навязчивого внутреннего голоса.
«Уходите! Вам нельзя здесь быть!»
Кто говорил? Ведь не гривастая ящерица же?
«Почти.»
В сознание ворвались мыслеобразы — оберегающие чары, не дающие приближаться к этому месту посторонним, были разного уровня. Ведь то, что может испугать одного, кого-то другого оставит равнодушным. Лейр мог обходить эти чары, просто не замечая их, и тогда на него воздействовали иначе — заставив испугаться за жизнь девушки. Если бы не поддалась страху еще и она — или если бы её спутник был достаточно хладнокровен, чтобы пожертвовать чужой жизнью — активизировался бы третий, самый глубокий, уровень защиты.
Да уж, мощное это место. Интересно, Лаэмир знал о том, что здесь находится?
Впрочем, сейчас ему не до этого. Юноша опустился на колени, приводя подругу в чувство. Когда она пришла в себя и открыла глаза, он помог ей подняться и повёл прочь, ощущая на затылке чей-то пристальный взгляд. Ужасно хотелось обернуться, и приходилось собирать в кулак всю силу воли, чтобы обуздать любопытство.
Праздник в честь помолвки наследника был устроен с размахом — уже несколько дней в поместье-столице чередой шли увеселительные мероприятия. Балы, прогулки, охота, турниры, выступления артистов — сразу несколько трупп принимали участие — танцы и игры сменяли друг друга так быстро, что многие лорды и леди не успевали поучаствовать в них. А были и такие, кому вскоре надоело веселье и праздничная суета. Трудно изображать радость, когда на сердце тяжесть.
В замке Линнестар радости не было уже давно — с тех пор, как без вести пропал младший сын. Лаэмир исчез так странно, так внезапно. И никто не мог помочь его родителям.
Всё свое внимание супруги сосредоточили на воспитании маленькой дочери, объявленной единственной наследницей. Отдав дань вежливости, и побывав на открытии праздника, лорд и леди Линнестар проводили время в уединении своего замка, наедине друг с другом и немногочисленной свитой. И были порядком удивлены, когда в один прекрасный день управляющий доложил, что у ворот их позволения войти спрашивают бродячие артисты.
— И один из них, милорд, — с некоторой опаской добавил управляющий, — один из них так похож на юного милорда…
Артисты! С недавних пор это слово приобрело для хозяев замка особое значение.
— Проси, — распорядился лорд Линнестар и сам отправился навстречу нежданным гостям.
Те как раз прошли через арку ворот и с любопытством и волнением осматривались на нешироком тенистом дворе. Посреди двора был устроен большой фонтан, вокруг которого высились яблони и акации, бросавшие тень на сам водоём и утоптанный двор. Сам замок окружали кусты жимолости, и два тополя возносили свои кроны выше замковых стен. Несколько самых толстых ветвей упирались в стены главной башни так, что изгибались в стороны. Тихо журчала вода.
— Ты хорошо подумал, Лейр, что привёл нас сюда? — поинтересовался мастер Боар, осматриваясь с печальной ревностью. Его собственный замок стоял покинутый и заброшенный где-то у самой границы Топазового Острова и человеческих земель и ветшал с каждым годом. Уже начинались первые дни осени, до зимы труппа в любом случае не успела бы туда добраться, вынужденная переждать холода под гостеприимным кровом какого-нибудь лорда, скучающего в своем замке. А неумолимое время делало бы свою работу. Кто знает, суждено ли старому актёру еще раз увидеть родной дом?