Анна последней ступила на перрон.
Подошва высоких сапог щёлкнула каблуками по итальянскому кафелю, никогда не покрывавшему прежде здесь пол. Она принюхалась и замерла: в нос ударили совершенно незнакомые запахи. Отсутствовали привычные для станции ароматы кофе на вынос, свежих пирожков и булок, доносящихся из расположенных в коридорах метро мини-кафешек. Не было слышно звука монотонно гудящей вентиляции, исчез производимый ею мощный поток тёплого воздуха, бьющего в лицо, разносящий по перрону те самые запахи.
Вместо всего этого Аня ощутила плотную вязкость незримо укутавшего её кокона, сплетённого из пропитанного пряными травами воздуха вкупе с остановившимся временем. Она с трудом повернула голову и как в замедленном видео оглядела неспешно проплывающих мимо людей; их необычные причёски, яркие краски непонятной одежды, даже выражения лиц казались странными.
Незнакомая архитектура помещения пугала: чёрные глянцевые стены давили, толстые колонны, поддерживающие невысокий потолок, шатались, грозя рухнуть и погрести её под собой.
Сердце колотилось как бешеное, отдавая гулким пульсом в виски. Одна и та же мысль сверлила мозг, требуя немедленных действий: «Бежать, надо отсюда бежать!»
Она смогла развернуться и, преодолевая внезапно удесятерившееся притяжение земли, с огромным усилием сделала шаг назад, внутрь вагона, доставившего её в жуткое место. В ту же секунду за спиной захлопнулись железные двери. Поезд со скрежетом и громким воем разгона тронулся вперёд, а ровный голос информатора объявил название следующей остановки — станции, как и положено данному маршруту, находившейся за две до той, где ей следовало сойти.
Аня тяжело дышала, мысленно благодаря Бога, что смогла вернуться, пытаясь осознать, что с ней сейчас произошло, чем было то место, где только что чуть не осталась? Порталом в другой мир? Если да, то каким он был: параллельным или потусторонним?
Блондинка, достав салфетку, промокнула покрывшийся испариной лоб. Она ощущала невыносимое желание оказаться прямо сейчас в душевой кабине под тёплыми струями воды. Хотелось смыть с кожи липкую субстанцию сюрреализма чужого пространства, застывшего времени и страха, что тонкой плёнкой расползалось по телу. А ещё раздражало неприятное ощущение, будто кто-то дышит в ухо, и чёткий звук чужого бьющегося рядом сердца невидимого человека.
Глава 1.2
— Да что сегодня со мной происходит?! — почти дословно повторила Анна утреннюю фразу матери.
— Вы что-то спросили? — поинтересовалась сидевшая напротив старушка, одетая в лёгкий, не по сезону, плащ.
— С вами всё хорошо? Неприятное что-то увидели? — продолжала расспрашивать она, поправляя на голове нелепую красную шляпку. — На вас лица нет, такая вы бледная.
— Нет, всё в порядке, — попыталась отвязаться от любопытствующей блондинка. — Жарко сегодня, а я в тёплом пальто, — солгала она, поправив на талии серый драповый пояс и обмахнув лицо ладонью.
Но бабулька была не из тех, кто сдаётся так быстро.
— Я много лет прожила и видела немало необъяснимого, — продолжала говорить она, широко раскрывая рот, заполненный на удивление крепкими белоснежными зубами, резко контрастирующими с морщинистым лицом и совершенно седыми волосами. — Даже кое— где побывала, — добавила почти шёпотом и заговорщицки подмигнула старушка, — в том числе и в той точке метро, про которую много страшного говорят.
Она, наконец, оставила в покое шляпку, но тут же принялась теребить ручки не менее нелепой сумки ядовито-зелёного цвета.
— Хотите, перескажу вам пару историй, даже посвящу кое во что?
— Нет, спасибо, не надо. Мне скоро выходить, — пыталась скрыть раздражение Аня и повернулась к сиденью спиной. Меньше всего она нуждалась сейчас в чьём-либо сочувствии или общении.
В двухкомнатной квартире, где оставалась Марина, тоже происходило необычное. Она готовила обед для себя и ужин для сына. В какой-то момент ей показалось, что выходившая во двор стена вдруг исчезла. Стало видно сидящую на лавке перед подъездом женщину, проживающую на первом этаже; та мирно беседовала с высокой девушкой.
Марина зажмурила глаза, пытаясь прогнать наваждение. Открыв их, увидела на прежнем месте и стену, и застеклённую раму, наполовину прикрытую тяжёлыми шторами.
— Да чтоб тебя! — чертыхнулась она, шагнула к окну, не обращая внимания на пробежавший по позвоночнику холодок, и с любопытством посмотрела вниз.