Однако спустя недолгое время и тетя Бетя с моей одноклассницей уехали из Намангана к своей сестре в Андижан. И я простился со своей первой любовью, имени которой, кстати, не помню, таковы причуды памяти. Хоть Андижан от Намангана недалеко, в той же Ферганской долине, и одноклассница обещала писать, но не написала, и я ее больше никогда не видел и даже о ней не слыхал. Если жива, то уж бабушка. Более полувека минуло. И теперь, когда минуло более полувека, одно неузнаваемо изменив, а другое оставив неизменно узнаваемым, вспомнилась эта смешная история, напоминающая сообщение «армянского радио»: «По сведениям армянского радио, в городе Намангане арестован антисемит». Радио я тогда слушал каждый день, не «армянское», а советское. Специально вставал утром и шел на городскую площадь. Надо сказать, что фантазер я уже и тогда был изощренный. Не только наяву, но и во сне. Может быть, под влиянием приключенческих книг и невостребованных потребностей. И вот снится: слушаю сводку Совинформбюро: «В течение минувших суток противник продолжал развивать наступление в районе Сталинграда. Все атаки противника отбиты с большими для него потерями. В боях в воздухе сбито более 40 самолетов, уничтожено более 50 танков. В районе города Красноводска уничтожен парашютный десант. В районе города Намангана Узбекской ССР арестован опасный антисемит, подрывающий великую дружбу народов СССР, гарантированную великой Сталинской Конституцией. На других участках фронта существенных изменений не произошло».
Берлин, 1998 год
На первой машинописи написано 21.11.1998, далее рукой Горенштейна: дополнено 11.1.2000.
Мыслитель
Задумчиво-рассеянный дачник ехал на велосипеде в загородной местности. Вдруг из лесопосадки выскочило двое и один схватил велосипед за руль, а второй под седло.
— Остановили меня, что ли, — рассеянно скользнув взглядом, высказал предположение дачник.
Передний тряхнул велосипед, и дачник упал в пыль.
— Сбросили меня, что ли, — поправляя очки, предположил дачник.
Задний сорвал с дачника плащ.
— Плащ сняли, что ли, — не отрицая происходящего, но и не высказывая безусловного утверждения, произнес дачник.
Передний с размаху приложился кулаком к уху дачника.
— Ударили меня, что ли? — несколько опомнившись от звона в голове, задал сам себе вопрос дачник.
Передний вскочил на сиденье велосипеда, а задний в плаще на багажник, и оба быстро умчались.
— Уехали, что ли, — глядя вслед клубящейся пыли, задумчиво произнёс дачник.
Он сел у обочины и, слегка покачивая головой, морща лоб, устремил взор свой к горизонту.
— Значит так, — произнес он, — остановили — это уже не подлежит сомнению… Сбросили — также можно ответить утвердительно, сорвали плащ — никаких причин для оспаривания факта нету, ударили — двух мнений быть не может, уехали — это подтверждено самой жизнью… А если собрать все изложенное воедино, то вырисовывается довольно четкая картина… — Дачник вдруг подпрыгнул, осененный ужасной догадкой и хлопнул себя ладонью по лбу, — налицо грабеж… Грабеж, — надрывно отчаянно закричал дачник, — грабят…Человека ограбили… — он замахал руками и побежал по дороге, но пыль, поднятая колесами велосипеда, давно уже улеглась, все было мирно солнечно, и птички щебетали в кустах.
Непротивленец
Круглолицый добрый мужчина в очках и шляпе встретил свирепую личность с квадратной челюстью и большими, ноющими от безработицы кулаками. Место было уединенное и час поздний, только огрызок луны торчал в свидетелях. Личность внимательно разглядывала, по-волчьи примериваясь, куда получше вцепиться. Мужчина отвечал доверчивой доброй улыбкой.
— Закурить дай, — нашла оригинальное начало личность.
— Пожалуйста, — радостно сказал мужчина и достал из кармана пачку сигарет.
— Прикурить дай.
Мужчина радостно чирканул зажигалкой. Личность забрала зажигалку, задумчиво и зло закурила, не находя продолжения наметившимся взаимоотношениям.
— Ты, может, обижен на меня, что я зажигалку отобрал? — с надеждой спросила личность.
— Нет, что вы, — тепло сказал мужчина, — я ее специально носил — может, она кому-нибудь понравится.