Зубов шевельнулся.
– Гм… Я об этом не подумал. Да… Может быть и так. Но у твоей версии тоже много слабых мест найти можно. Разумный олгой-хорхой – это, знаешь…
– А что? Гипотеза не хуже твоей. И точно так же не поддается совершенно никакой проверке.
– А вот насчет проверки…
Антюхин перебил:
– Ах, да, ты ждешь каких-то событий. И, кроме того, с летающими тарелками еще не разделались. Они что – тоже имеют ко всему этому отношение? Излагай, я слушаю.
– Понимаешь, после той встречи в пустыне я все думал и дошел до этой своей теории. И вот что мне в голову стукнуло – последние динозавры исчезли примерно 100-150 миллионов лет назад, а до этого они владели всей Землей в течение периода, тоже равного примерно 100-150 миллионам лет. Видишь ли, пастухи, если уж найдут хорошее пастбище, то они на него периодически возвращаются. Полгода внизу в долинах, полгода в горах, на пастбищах. И тут тоже цикл – сто миллионов лет они были, потом сто миллионов лет их не было. И вот я и подумал…
– Что наступают следующие сто миллионов лет?
– Да.
– И пастухи вернутся на свои летние пастбища?
– Да.
Антюхин нервно поежился и бросил невольный взгляд через плечо, как бы ожидая увидеть за своей спиной какую-нибудь кошмарную тварь с оскаленной пастью. Потом рассмеялся.
– Умеешь ты человека в страх вогнать. Но не завтра же они вернутся? Есть у нас в запасе еще пара миллионов лет? Ладно, ладно, продолжай…
– Продолжаю. Видишь ли, сюда я попал, в общем-то, случайно. После всех этих мыслей у меня нервы стали пошаливать, врачи посоветовали отдохнуть, развеяться. Знаешь, как они это советуют? А здесь я уже был несколько лет назад, вот и решил в горах отдохнуть. Приехал, а тут все как раз с ума посходили: все НЛО, да НЛО. Я сначала внимания не обращал – от своих мыслей голова пухнет. А потом сам увидел, и это-то меня и доконало.
– Так ты действительно видел летающую тарелку? И на что она похожа?
– Похожа она на летающую тарелку! Не задавай глупых вопросов!
– Но я действительно не представляю, как она выглядит.
– Ну, выглядит она так: плотное светящееся облако, иногда сферическое, но чаще в форме эллипсоида вращения. Но, главное, это сияние… Ты ведь тоже ехал этой дорогой – от Юранг-Тубе к горам, помнишь эту местность в предгорьях – пустыня, глушь… Мы как раз на грузовике ехали, и шофер первый заметил..
Ну, остановились, выскочили наружу. Солнце уже садилось, небо темное – хорошо ее видно было. Пролетела медленно над нашими головами, а потом как с цепи сорвалась – за пару секунд весь небосклон прорезала и сгинула. Шофер мне что-то кричит, а я стою и не слышу, думаю – что мне это свечение напоминает? А потом дошло – облако, из которого олгой-хорхой назад в наше пространство вылезал. Тут меня как обухом по темечку…
– Так ты считаешь, что это они на тарелках летают?
– Кто они?
– Ну, олгой-хорхой!
– Нет… Я так не считаю. Ведь это по твоей версии они разумные… А я, знаешь ли, никогда не верил, что НЛО – это летательные аппараты, пилотируемые "зелеными человечками". Ну, хотя бы потому, что из большинства описаний НЛО, сделанных серьезными свидетелями, следует, что летающие тарелки – это объекты плазменной природы, а не предметы из твердых материалов. НЛО – это не летательные аппараты, это эффект, возникающий при взаимодействии нашего пространства и пространства какого-то смежного мира. Это, если хочешь, вход в туннель, ведущий в другое измерение. Может, это пока первые попытки наведения мостов. Они еще только нащупывают дорогу, но у меня такое чувство, что настоящий туннель, по которому они пойдут, появится очень скоро.
– Здесь?
– Повсюду, где часто появляются НЛО. Ну, и здесь тоже…
Продолжительную паузу прервал Антюхин.
– В глотке пересохло, пойду-ка напьюсь.
– Принеси и мне воды. Вот, возьми термос.
Виктор взял термос и, огибая колючий кустарник при свете Луны, пошел к журчащему в полутьме потоку. Луна светила вовсю, предметы, ею освещаемые, отбрасывали тени. Придя к речке, Антюхин напился чистейшей, холодной воды, потом опустился на колени и с удовольствием плеснул водой в лицо, ощущая, как от ее действия кожа становится гладкой и бархатистой.
– Чудо, а не вода, – подумал журналист.