Но Яков воспринимал их отношения по-другому.
Когда Джон покидал двор, король был на встрече с епископами и советниками. Он больше не нуждался в опеке старшего брата.
Он отправил его в эти пустынные, беззаконные земли, ожидая абсолютной преданности, но не собираясь, однако, отвечать ему тем же. И вся их былая дружба будет забыта, если до первых морозов Джон не приведет Якову подкрепление.
* * *
Кажется, он задремал. Но, услышав сквозь сон ее стон, моментально проснулся.
Глаза Кейт были закрыты.
Мне приснился дурной сон, сказала она тогда. Очевидно, далеко не впервые.
Она металась из стороны в сторону, что-то неразборчиво бормоча во сне. Потом вскинула кулаки и яростно замолотила ими в воздухе, попадая ему по рукам и едва не угодив в глаз.
— Кейт! Проснитесь!
Она села, вытянулась как стрела, тяжело дыша и продолжая неистово сопротивляться. Он попытался успокоить ее, не прикасаясь, зашептал на ухо слова утешения и оказался так близко, что услышал ее запах, вспомнил ее вкус…
Он обещал не прикасаться к ней, но когда понял, что тиски кошмара слишком сильны, взял ее за запястья, чтобы она ненароком не причинила вреда ему или самой себе.
— Нет! — В ее голосе звенело страдание. Наверное, оказавшись в темноте, вдали от надежных стен дома, она принимала его за врага. — Нет!
Тут подоспели ее люди и встали над ним с обнаженными мечами в руках, готовые обратить их против него.
— Она не может проснуться, — объяснил он, отпуская ее. — Кейт! Это Джон. Вам ничего не угрожает.
Наконец она открыла глаза и обмякла, глотая воздух с похожим на рыдание звуком. А потом съежилась и застыла.
— Что я говорила?
О чем она боялась проговориться?
— Ничего. Мы рядом, ваши люди и я тоже.
Она взглянула на них и немедленно распрямила спину. Немедленно превратилась в Храбрую Кейт.
— Идите. Это был… просто сон.
Она махнула рукой. Джон кивнул, отпуская Гилноков на их посты.
Занимался новый день. Тусклый свет пробивался сквозь прорехи облаков на востоке.
Шаря ладонями по земле, Кейт огляделась.
— Где Смельчак?
— Мы оставили его дома. Вы забыли? — Теперь он жалел об этом. Похоже, в компании пса она чувствовала себя увереннее.
Ответом ему был тихий вздох. Она встала и отошла на несколько шагов в сторону, будто поняла, что, пытаясь ее разбудить, он посмел чрезмерно приблизиться.
— Опять тот дурной сон? — Он подошел к ней.
— Да. Опять тот сон, — прошептала она и отвернулась.
— Извините.
— Вы тут не при чем.
— Я не об этом. Я дотронулся до вас, но только затем, чтобы вы не ушибли себя. — Он улыбнулся ей в спину. — Или меня.
Движение плеча. Неразборчивый возглас.
— Что-то не так, Кейт?
— Ничего. — Она подняла голову, вновь окружая себя броней. — Все прекрасно. Мы отправились в это дурацкое путешествие, чтобы доверить мою судьбу человеку, которого никто из нас даже не знает. Что может быть не так?
— Вы сами захотели поехать. В другой раз оставайтесь дома. — Ему хотелось схватить ее за руку. Развернуть, прижать к себе, целовать, гладить ее волосы и сказать ей…
Будто прочитав его мысли, она шагнула к нему. Но вместо прикосновения нежных губ он услышал злые слова.
— В другой раз? Да вы сами в него не верите.
— Верю. — У него не было другого выбора. — А теперь ложитесь спать. — Он придвинул свое одеяло поближе. — Я буду рядом.
Он лег на бок, демонстративно повернувшись к ней спиной, подождал немного и, не услышав, чтобы она легла, снова сел.
Она по-прежнему стояла с настороженным лицом и скрещенными на груди руками и смотрела вдаль, словно держала себя наготове к нападению Сторвиков.
— Если что, ваши люди неподалеку, — сказал он.
— Тот день был похож на этот, — прошептала она, обращаясь скорее сама к себе. — Они пришли ночью. Было сыро и пасмурно, и так сильно пахло вереском, что кружилась голова. — Ее пробрала дрожь. — Я ненавижу этот запах.
Ее признание потрясло его. Сам он любил этот сладкий, напоминавший о доме запах.
Запах, который в его сознании ассоциировался с ней.
Она содрогнулась, внезапно показавшись ему маленькой и хрупкой.
Один и тот же кошмар, снова и снова. Что ей снится? Гибель отца или нечто другое? То, что для женщины страшнее, чем смерть? При этой мысли его опалила ярость.
— Что произошло в ту ночь, Кейт?
Ее глаза моментально стали непроницаемыми.
— Вилли Сторвик и его люди напали на нас и убили моего отца и его товарищей.
И все же страх, который она носила в себе и тщательно прятала, был слишком личным, словно она…
— И все?
— Разве этого недостаточно?
— Чтобы так сильно бояться — нет.
Она напряглась, как если бы он обвинил ее в трусости, и ответила:
— И все. И этого достаточно. Я просто испугалась во сне, а сон мне приснился, потому что я спала снаружи и почуяла запах вереска.
Храбрая Кейт, которую она предъявляла миру, была бесстрашной. Кто он такой, чтобы давать оценку тому, что вызывали в ней воспоминания о внезапном набеге и смерти отца? Возможно, этого и впрямь было достаточно.
— С вами все будет хорошо, — наконец проговорил он.
Оглянувшись, она невесело улыбнулась.
— Вы обещаете?
Обещания, обещания. И ничего больше.
— Мне бы очень того хотелось, — сказал он, сам удивляясь, что говорит правду.
— Но вы слишком честны, чтобы обещать это.
— Я дал слово не прикасаться к вам. Я поклялся добиться от смотрителей правосудия. И если ничего не получится, пообещал сам найти Вилли Сторвика. Я дал эти обещания, потому что в моих силах их выполнить.
— Но вы не можете гарантировать, что со мной все будет хорошо, потому что мир большой, жизнь длинная, а господь переменчив, как западный ветер, — закончила она за него.
Присев рядом, она тронула его за плечо. Он замер, ощущая через рубаху тепло ее ладони.
— Не надо больше давать мне обещаний, Джонни Брансон. — Она сжала его плечо. — Мое сердце разобьется, если они окажутся пустыми.
Он хотел было накрыть ее ладонь своей, но вовремя остановился. Слово так просто нарушить. И так трудно сдержать.
Она понимающе усмехнулась, давая ему понять, что не верит ни в одно из его обещаний.
Он убрал руку.
— Ложитесь. Поспите еще час. Я посторожу, чтобы на нас не напали.
Она легла, и вскоре он услышал ее размеренное дыхание. А потом сидел рядом без сна, и когда солнце встало над болотами Таррас-Мосс, дал себе еще одно обещание.
Сделать все возможное, чтобы защитить ее.
Глава 8.
Узнав, что они привезли послание короля, Карвел, к облегчению Джона, незамедлительно распорядился открыть ворота.
Впрочем, трое мужчин и одна женщина все равно не представляли угрозы для его замка, окруженного рвом и укрепленного высокой, как в замке самих Брансонов, сторожевой башней. Он был почти так же грандиозен, как цитадель короля.
Они провели в дороге весь день, но поскольку ехали по ровной местности, то устали меньше, чем накануне. После того, как Карвел радушно их принял и выделил место для ночлега, Джон настоял на встрече наедине.
— Я не доверяю ему, — прошептала Кейт, пока они следовали за слугой по сумрачным коридорам замка.
— Вы его даже не знаете. — Джон и сам был едва знаком с этим человеком. Они пересекались при дворе, но мимолетно.
Карвел был несколькими годами старше Роба. За время, проведенное в Стерлинге, он приобрел лоск настоящего придворного, и для Кейт этого было достаточно, чтобы в нем сомневаться.
Когда они вошли в кабинет, Карвел подозрительно прищурился, однако не отказался сердечно пожать протянутую Джоном руку. Насколько искренним было это рукопожатие? — задумался тот.
— Ты сказал, что тебя прислал король, — заговорил Карвел после того, как предложил им эля. — Зачем?