Хватит ли ему храбрости, чтобы признаться в этом?
В поисках уединения он вышел из зала и сел на лестнице, на том самом месте, где когда-то сидел в темноте вместе с Кейт.
Он долго откладывал мысли о будущем. Сперва нужно найти Сторвика. Затем исполнить приказ короля. Но сидя в тепле замка, в окружении товарищей, чьи голоса эхом отражались от каменных стен, он понял, что, сам того не осознавая, сделал выбор уже давно, много недель назад.
Где-то далеко король выступал в поход, и в его войске не было Брансонов.
Его судьба оказалась связана с родными холмами в момент, когда он поклялся выследить ее врага. Уже тогда было ясно, что он не вернется в Стерлинг, однако он был слишком слеп, чтобы понять это. И слишком труслив, чтобы признать.
Он убеждал себя, что Кейт была просто средством для достижения цели, но он заблуждался. Она сама была его целью. Как бы ни болела ее рана, она заживет, если они будут вместе.
Задавай вопросы ей, а не мне, сказала Бесси. Какие вопросы? Согласна ли ты разделить со мной жизнь?
Но он не мог задать этот вопрос. По крайней мере, не сейчас.
Ты больше не Брансон. Я не позволю тебе остаться.
Так в самом начале сказал брат. После они скакали верхом бок о бок, сражались плечом к плечу. Но Роб остался при своих словах.
И Джон не просил, чтобы он забрал их обратно.
Он посмотрел в оконце. Свежий снег припорошил мерзлую землю. Ветер, порывистый и холодный, продувал долину насквозь, и ледяная сырость проникала под кожу.
Но во всем мире не существовало другого места, где бы он хотел быть.
На земле своего рождения он стал цельным и сильным, каким никогда не был близ короля.
Стал ли он настоящим приграничным воином, каким был Роб? Нет. Они по-прежнему были разными. Если он останется, они все так же будут постоянно спорить. Но Роб должен понять: он больше не Джонни Тряпка, не голубоглазый малыш, от которого можно отмахнуться.
Как понял он сам.
Он вздохнул. Он планировал триумфальное возвращение. Воображал, что дома его зауважают.
А сейчас ему предстоит сделать то, что поклялся себе никогда не делать.
Униженно попросить Роба позволить ему остаться.
Хотя…
Он поднялся на ноги и улыбнулся. Есть и другой способ.
Глава 24.
Выяснив у Бесси, что Кейт все еще спит, Джон поднялся на крепостную стену, где, высматривая новую угрозу, стоял на часах Роб.
Может, Вилли Сторвик и умер, но его клан жив.
Джон встал рядом с братом и прислонился к стене. Молча они смотрели в синеющее небо.
— Итак, ты сдержал свое слово, — наконец произнес Роб.
Ни благодарности, ни похвалы. Но он и впрямь недостоин ни того, ни другого. Настоящий мужчина держит слово не единожды, а всю жизнь. Только так можно заслужить уважение.
— Отчасти, — ответил он.
— То есть, мне лучше поднять кружку за здоровье пса?
Было сложно не заметить оскорбления в этих словах. Спокойно. Ты больше не маленький мальчик, поэтому прикуси язык, иначе вы с ним проспорите до второго пришествия.
Но сегодня Джон хотелнарваться на драку.
— Ты во мне сомневаешься?
— А что, не стоит?
Пряча улыбку, Джон положил ладонь на рукоять меча.
— Давай это выясним. Как раньше.
— Ты уступал мне тогда, уступишь и сейчас.
Джон достал меч из ножен и перебросил его из руки в руку.
— Увидим.
Брат пристально посмотрел на него. Уголок его рта дернулся.
— И что поставим на кон на тот маловероятный случай, если ты вдруг победишь?
— Мое право остаться здесь. Как Брансон. У себя дома. — Все его будущее было вложено в эти девять слов.
Лицо Роба стало непроницаемым. Было невозможно определить, рад его брат, удивлен или рассержен.
— А если победу одержу я?
Джон повел плечами, словно это не имело значения.
— Тогда, полагаю, мне придется вернуться к его величеству королю, чтобы меня судили за измену.
— Идет.
Они спустились во двор и в лучах заходящего солнца встали в том самом углу, где дрались мальчишками.
Роб обнажил меч.
— До первого касания. — Он уверенно взвесил клинок в ладони и кивнул. — Начали.
Медленно и осторожно они закружили по двору, примериваясь друг к другу. Десять лет прошло с тех пор, как они бились в последний раз. Целая жизнь.
С момента его приезда они не раз сражались бок о бок, но этот поединок обещал стать самым значимым.
Он медленно замахнулся мечом в сторону брата, проверяя его реакцию. Роб был шире в плечах и тяжелее, но Джон был быстрее.
Этого должно хватить для победы.
Они продолжали приглядываться друг к другу, оценивая длину клинков и размах рук, определяя, насколько глубоким должен быть первый выпад.
У Роба было некоторое преимущество. Его меч был длиннее. Глядя на брата в угасающем свете дня, Джон ощутил, как надвигаются воспоминания. Как будто он снова стал маленьким Джонни, которого вот-вот отлупит его старший брат.
Он попытался подавить их. Как можно просить Кейт забыть о прошлом, если он не может расстаться с ним сам? Он должен стать Храбрым Джонни — под стать своей Кейт.
Роб атаковал первым, но промазал. Памятуя о шраме, который брат оставил ему много лет назад, он пришел в дублете отца. В своемдублете. Изношенном в боях и удобном. Пусть Роб унаследовал отцовское звание, но Джону тоже кое-что досталось. За подкладкой он чувствовал защиту отца и любовь Кейт в каждом стежке.
Увернувшись, он качнулся назад и, не в полную силу сделав выпад, почти задел брата.
Роб насупился, не скрывая своего удивления.
— У наставника короля я кое-чему научился, — крикнул Джон, улыбаясь.
Стало ясно: как соперники они равны. День клонился к концу. Поединок только начинался.
Джон почувствовал, как наваливается усталость. Голова раскалывалась, мышцы болели, рана, которую он получил в набеге, снова начала ныть. Сегодня он проснулся посреди ночи, разыскал в горах Кейт, потом бился со Сторвиком и наутро вернулся домой, где весь день слушал, как на пиру произносят тосты в его честь.
Мудрее было бы выспаться и вызвать брата на бой на свежую голову.
Собравшись с силами, он принялся раскачиваться из стороны в сторону, делая маневр, который использовал против Роба, когда они были детьми. Он не срабатывал раньше и едва ли сработает сейчас, но заставит брата отступить на пару шагов назад, а он выгадает немного времени, чтобы подумать.
Однако случилось странное. Вместо того, чтобы, как раньше пресечь его попытки подобраться к себе, Роб дрогнул. Оступился? Потерял равновесие? Джон так и не понял, что произошло, но в следующее мгновение лезвие его меча задело плечо брата, да так, что хлынула кровь.
И Роб — и это было страннее всего — улыбнулся.
Признавая свое поражение, он поднял руки вверх.
— Что ж… — проговорил он. — Похоже, теперь нам от тебя не избавиться.
Сильные руки сжали его в объятиях, и Джон стиснул зубы, чувствуя, как подступают слезы.
Он обрел дом. Наконец-то.
Когда брат отпустил его, Джон всмотрелся в его глаза. Что, если Роб нарочно поддался? Что он испытывает — сожаление или потаенную радость?
— Спасибо, — в конце концов вымолвил он.
— За что? За то, что я оказался никудышным бойцом? Ты не скажешь мне за это спасибо, когда снова придут Сторвики.
— Пусть приходят. Нам хватит людей, чтобы их встретить.
Роб озадаченно склонил набок голову.
— Королю придется разбираться со своими врагами без Брансонов, — объяснил Джон.
И тогда Роб улыбнулся.
— Идем. Пусть Бесси наложит повязку, пока над тобой не начали кружить вороны.
На пороге Роб положил руку ему на плечо.
— Джонни… Не у меня надо спрашивать, можно ли тебе остаться. — Он кивнул в сторону лестницы, которая вела наверх. — А у нее. — Он похлопал его по плечу и подтолкнул внутрь. — Ступай.