Лиза украдкой утерла навернувшиеся на глаза слезы. Она и не чаяла уже, что сможет узнать правду, достучаться до истины. И вот — ее розыски оказались не напрасны. Скоро, скоро она увидит сама и расскажет всем, что же на самом деле случилось с папенькой. Кто и почему убил его. И тогда убийца ответит по закону. И если это все-таки маменька, то она не станет ее покрывать. Нет ей прощения! Господи, да зачем же она это сделала? Почему отняла у детей отца, у себя — мужа? Неужели не могла посидеть, поговорить с ним по-дружески? Убедить, приласкать? Ведь они же были такою счастливой семьей…
— Ну, вот и я, — вернулся Никита. — Отпустили меня братья. Говорят, если вопрос жизни и смерти — поезжай с Богом, помоги доброму человеку в его горе.
Когда карета подъехала к старому заброшенному имению, Лиза вздрогнула.
Она узнала это место, вернее, смутно припомнила его. Кажется, это было одно из родовых имений Долгоруких, оставшееся за Петром Михайловичем. Сами-то они жили в новом имении, входившем в приданое маменьки. Лиза не была в том уверена, но как-то отец привозил ее сюда — давным-давно, когда она была еще совсем маленькой.
Дом выглядел мрачным и пустым. Но нет, она поторопилась признать его нежилым — из трубы поднимался дымок, видно, в доме топили камин. Лиза велела Гавриле остановить карету и ждать их у края леса, а сама попросила Никиту сопроводить ее к дому. Так, на всякий случай…
— Знакомые места? — понимающе кивнул Никита.
— Да, наше второе поместье. Мы сюда не часто ездили. Отец любил охотиться в этих местах. Но после того, как он умер, в нем больше никто и не жил, и не наведывался.
— А дорожки-то расчищены, — заметил Никита.
— Вижу, и это странно, однако.
— Знаете, барышня, надо мне с вами пойти.
— За заботу спасибо, но ты лучше со стороны последи — не увидишь ли чего неожиданного. А я к дому подойду.
— Но вы же не знаете, кто сейчас там живет.
— Надеюсь, та женщина, которая писала письма моему отцу. Может, у нее удастся узнать что-то о его судьбе.
Лиза решительно зашагала к дому. И не успела она подойти к крыльцу, как из двери вышла закутанная в платок и доху женщина средних лет.
— Простите, — обратилась к ней Лиза, — я проезжала мимо. У вас можно воды попросить? В дом войти, согреться?
— У нас оспа, — тихо сказала женщина. — Вам лучше не задерживаться здесь. Опасно очень. Езжайте дальше с миром, всего доброго вам.
— Постойте, — остановила ее Лиза. — Подождите, мне не нужна вода. Мне нужны вы.
— Да разве мы знакомы? — женщина снова сделала попытку уйти.
— Вот взгляните, — Лиза достала из кошеля портрет возлюбленной ее отца.
— А при чем здесь я?
— Этот портрет хранил в потайном месте мой отец.
— Но я не знаю вашего отца. Я никогда не видела эту женщину.
— Не видели эту женщину? Неужели в доме не осталось зеркал? Не уходите — всмотритесь, вы с нею — одно лицо!
— Ничего подобного! — женщина рукою отвела протянутый Лизой портрет. — Никакого сходства! Вам лучше уехать! Сейчас же!
Женщина вдруг прислушалась к какому-то неясному шуму, доносившемуся из дома, и крикнула, приоткрыв дверь: «Не беспокойтесь, это нищие приходили, денег просили. Я их уже выпроводила!»
Лиза поняла, что больше ничего от нее не добьется, и сделала вид, что уходит.
— Узнали что-нибудь? — спросил Никита, дожидавшийся ее за углом дома. — Это та женщина, которую вы искали?
— Да, она. Это ее портрет, хотя она и не захотела признаться в этом.
— Мне кажется знакома ее личность. Она жила какое-то время в нашем поместье, а потом уехали с барыней в Петербург.
— Значит, она солгала мне, сказав, что не знает хозяина дома. Придумала что-то на ходу — эпидемия оспы у них!
— Типун вам на язык! — перекрестился Никита. — В наших краях оспы отродясь не было. Но может, и впрямь лучше приехать сюда в следующий раз?
— Чтобы она успела придумать новую отговорку? Нет, я сейчас вспомнила, что когда-то в детстве мы играли в этом доме в прятки, и Андрей случайно обнаружил тайную кладовую, дверь в которую никто никогда не запирал. Может, она по-прежнему открыта?
— Вы собираетесь пробраться в дом?
— Это дом моего отца, а значит и мой собственный. Я намерена поговорить с этой женщиной с глазу на глаз. И пусть только попробует мне перечить!
Никита сокрушенно покачал головой, но спорить с Лизой не стал, — барыня чудит, дело барское, что под ногами мешаться. Он только тенью потопал за нею следом — вдруг на помощь кликнет. Мало ли что, характер у Лизаветы Петровны, судя по всему, горячий. Упрется — не своротишь, а напролом пойдет — поберегись!
Лиза слышала, что Никита ей в спину дышит, но прогонять его не стала — вот и хорошо, пусть посмотрит здесь по сторонам, подстрахует. Не то, чтобы Лиза чего-то боялась, но какая-то необъяснимая, внутренняя дрожь пробежала по всему ее телу, едва она проникла в дом. На нее сразу же нахлынули воспоминания — где она, безмятежная пора детства? Когда все было ясно и просто, когда самым большим обманом было желание отвести от себя подозрение в краже конфет из буфета или соблазнительно ароматной баночки с вареньем со стола.
— Марфа? Где вы? — громко спросила Лиза, войдя в гостиную через потайную кладовую в коридоре. — Марфа, не скрывайтесь, я не желаю вам зла. Я только хотела поговорить с вами о папеньке. О князе, Петре Михайловиче.
— Здравствуй, Лиза, — вдруг услышала она родной и желанный голос.
— Отец? Отец! — вскрикнула Лиза и покачнулась.
— Лизонька, девочка моя, — отец живой и здоровый смотрел на нее и улыбался сквозь слезы. — А я уже и не чаял увидеть тебя.
— Папенька, миленький! — Лиза бросилась на шею отцу, сидевшему на диване в гостиной. — Ты жив! Господи, ты жив! Какое счастье! Так это не сон? Это правда?
— Я жив, жив, и по-прежнему, по-прежнему люблю тебя.
— А я, глупая, думала, что ты давно умер. Мы все думали, что тебя с нами уже нет. Цветы на могилу носили!