— Зачем, зачем передо мной / Образ этот милый / Ох, не смогла меня ты полюбить. / Я забыть не в силах.
Владимир привязал коня к дереву и подошел ближе к кибиткам — да, это была Анна. Они сидели у костра — седовласый величавый старик, молодая красавица-цыганка и Репнин.
— Снова, снова слышу голос твой. / Слышу и бледнею. / Ох, расставалась я с душой, / С красотой твоею, — пела Анна, и как когда-то сердце зашлось от тоски. Владимир отступил назад, под ногою хрустнула ветка.
Песня оборвалась. Репнин, выхватив из-за пояса пистолет, вскочил со своего места и бросился в ту сторону, откуда послышался шум. Корф на всякий случай поднял руки и вышел из-за кибитки.
— Владимир? Дружище, как же я рад! — приятели обнялись, Седой жестом пригласил Корфа к костру.
— Я думал, вы уходите из наших мест с первым снегом, — с благодарностью кивнул Корф Седому.
— Мы бы и уехали, да должок тут один остался — надо бы получить.
— Забалуев?
— Он самый, — подтвердил Седой, раскуривая трубку.
— А что здесь делает Анна, Михаил? Она уже давно должна была жить в Петербурге.
— Карл Модестович помешал, — тихо сказала Анна.
— И мне пришлось устроить похищение и спрятать ее у цыган, — добавил Репнин.
— Это не выход, Миша. Мы можем все исправить только одним способом — уличить Забалуева в убийстве и вернуть поместье.
— Пока ты будешь возвращать свое поместье, Анна может попасть в руки какого-нибудь самодура!
— Похоже, ты сейчас не способен принимать правильные решения. И уж не знаю, то ли это дым от костра, то ли опять тебе любовь в голову ударила.
— А что за это время предпринял ты? Где был, что делал, пока я Анну спасал?
— Тоже спаситель нашелся — забрался в глухой лес и отсиживается.
— Я-то хотя бы оборону занял, а ты до передовой вообще не дошел — отдал все Долгорукой без боя и руки опустил!
— Перестаньте ссориться, господа, — прервала их Анна. Еще немного, и спор мог легко перерасти в драку и дуэль. — В нашем положении бессмысленно держать обиды друг на друга. Если вы снова приметесь враждовать, то ничего хорошего из этого не выйдет. Так что лучше обменяйтесь рукопожатием и помиритесь. Я прошу вас.
— Анна права, — подумав, признал Репнин. — Мир?
— Мир, — нехотя, сквозь зубы согласился Корф. — И хочу, чтобы ты знал: я тоже не бездействовал. Сегодня я пытался пробраться в поместье Забалуева, но сделать это оказалось не так просто. Дворня вооружена. Дом охраняют собаки. Одному там не справиться.
— Ты, кажется, просишь моей помощи? — хмыкнул Репнин.
— Я прошу, чтобы ты довел начатое дело до конца. Ведь это была твоя идея — пробраться в дом Забалуева.
— Я поеду с вами, — решительно сказала Анна.
— Женщина на корабле… — покачал головой Корф.
— Анна, мне кажется, вы недооцениваете опасность предстоящего предприятия, — поддержал сомнения друга Репнин.
— Я пойду с вами. Потому что я знаю, как пробраться в дом, а вы нет.
— Тише, — вдруг остановил их Седой. — Слушайте.
— Чужой, — подтвердила сидящая рядом с ним Рада.
— Надо спрятать Анну. Рада, помоги, — обернулся к ней Репнин.
— Хорошо, барин," — Рада поднялась и кивнула Анне. — Идем со мной. Я спрячу тебя так, что и князь не найдет.
Не успели девушки и Седой скрыться за кибитками, на поляну вышел сам Карл Модестович.
— Что будем делать? — шепнул Репнин и в следующую секунду упал, получив мощнейший удар в челюсть.
— Подлец! — закричал склонившийся над ним Корф. — Я знаю, это ты. Ты увез ее. Где ты ее спрятал? Где она?
— Да мне нет до нее никакого дела. Я с Анной порвал отношения, и тебе это хорошо известно, — со злостью сказал Репнин, держась за щеку. Он не сразу понял игру Корфа, но быстро опомнился.
— Она исчезла. Ты знаешь, куда. Отвечай!
— Не знаю и знать не хочу. Уходи отсюда по добру по здорову. Я здесь у друзей-цыган, сейчас мы вместе объясним тебе, что к чему.
— Не верьте ему, Владимир Иванович, — вмешался управляющий. — Он сам мне деньги предлагал, чтобы я Анну с ним отпустил.
— И ты те деньги, конечно же, взял? — Корф свирепо посмотрел на управляющего.
— Если бы я деньги взял, стал бы я сейчас Анну искать!
— Так ты тоже за ней сюда пришел?
— Вот, дорога привела. Видать неслучайно, раз и вы здесь…
— Значит, правильно привела, — кивнул Корф и снова обернулся к Репнину. — Говори, где она?
— Да я о ней и думать забыл. Купить хотел, не отрицаю. Может, мне приятно видеть, как она в моем доме на кухне картошку чистит да полы моет. А тебе-то она зачем, ты ведь не хозяин ей уже?
— Так я тебе и поверил!
— Не столь уж и важно, веришь ты мне или нет. С цыганками мое сердце успокоилось. Они песни поют страстные, объятия их — жаркие, поцелуи — сладкие. Мне до вашей Анны дела нет. Нужна она вам — так ищите, а меня не трогайте. Понятно?
— Как не понять! — Карл Модестович подмигнул появившейся на словах Репнина Раде. — Из-за такой красавицы можно забыть все на свете! Однако я все же проверю, не здесь ли предмет вашего спора.
— Я только что все проверил, Карл Модестович. Нет ее здесь, — Корф с безнадежностью махнул рукой. — Поеду дальше искать.
Что ж, если Корф отчаялся, значит, и впрямь чисто здесь, — рассудил управляющий.
— Я, пожалуй, тоже пойду. А ты, красавица, всем скажи — ищут, мол, беглую крепостную, что выдает себя за барышню. Деньги за нее обещаны хорошие. Ваш вожак знает, где меня найти.
Друзья собрались вместе не сразу.
— Однако, Михаил Александрович, вы были весьма убедительны, когда говорили с Карлом Модестовичем, — обиженно заметила Анна.
— Сказал первое, что в голову пришло. Простите, моя царица!.