Антон Дончев
Возвращение
Рассказ
Он проснулся. Обычно он пробуждался медленно, сознание с трудом вырывалось из мира сновидений, полутонов и полутеней, чтобы вернуться в кабину под яркий свет электрических ламп. Обычно он долго не открывал глаза, перед тем как посмотреть на золоченые созвездия лампочек, стрелок, градусов и цифр.
Но сейчас он сразу пробудился, пульты тут же оказались в фокусе, биение сердца отдавалось в висках.
Стрелка, которая тридцать лет была спокойной, сейчас поворачивалась вокруг своей оси. Потом он услышал голос, голос земного человека. Тот говорил на каком-то незнакомом языке.
Его правая рука сама потянулась к стрелке. Но когда он захотел ответить, он не мог произнести ни слова.
А тот продолжал его звать.
Он взглянул в зеркало, предназначенное для самоконтроля и самовнушения. На него смотрел отчаявшийся, подавленный, обезумевший человек.
— Ты сумасшедший, — сказал он своему изображению. — Вот и пришел этот миг. Ты вернулся. Почему же углы губ у тебя опущены? Так, так, приведи себя в порядок. Ты же победитель. Не улыбайся, сожми губы. Тебе уж ни перед кем не нужно заискивать. Ты богат. Ты силен. Нет, мешки под глазами не исчезнут. Это от перегрузок при ускорении. Но морщины со лба можно стереть. Я богат, я силен. Я рад. До денег и не дотронусь. Буду подписывать чеки. Дарить алмазы.
Понемногу ему удалось придать своим чертам прежнее выражение.
Он воскрешал в своем сердце смелость, радость, презрение и следил, как чувства отражаются на его лице, до тех пор, пока оно не стало похожим на лица давних друзей, на лица сильных, независимых людей, которые ни перед кем не склоняли головы.
Избегал он лишь смотреть себе в глаза, словно боялся утонуть в них. Он чувствовал, что взгляд его страшен, проницателен, испытующ.
А голос земного человека продолжал настойчиво звать его. Сердце перестало колотиться, но сильно и мучительно болело.
— Здесь Б 207 PZ, — сказал он. — Здесь Б 207 PZ. Я вернулся! Вернулся! Вернулся!
Но земной человек не говорил по-английски. Не знал он и русского.
— Но! Но! Абла эспаньол?
По-испански говорили в Акапулько. Ему представился широкий пляж, море, морская пена и люди, много обнаженных людей. Те глупцы, что грелись на солнце, и не знали, какое это бесконечное счастье — дотронуться до другого человека. Боль снова пронзила сердце, исказила лицо.
— Здесь Б 207 PZ. Десять минут буду говорить по-испански. Я вернулся.
— Бьенвенидо! Добро пожаловать! Когда вы вылетели?
— Тридцать лет назад.
— Тридцать лет? Вас плохо слышно. Какой фотонный отражатель на вашем корабле?
Он понял только слова «фотонный отражатель».
— Системы Лучко — Зенгер.
— Это невозможно. Уже пятьдесят лет не существует кораблей с такими отражателями. Уже пятьдесят лет люди владеют общим языком.
— Какой сейчас год?
Тот ответил.
Так. Никому не верится, что, пока он один прожил тридцать лет, на Земле прошло столетие.
Ему представился какой-то очень длинный коридор, как в гостинице или больнице, на который через ровные интервалы падали пятна света. Это была улица с рядами ламп. Внизу — фигура в белом. Это была женщина. Может быть, его мать. А может быть, нет.
Сто лет. Век.
В хранилище его корабля лежит тонна алмазов. И труп его друга. Он ему воздвигнет памятник. Под землей. Там, куда не достигает свет звезд. Люди будут проходить по длинному, длинному коридору с рядами ламп наверху, будут входить и выходить из света в темноту и, наконец, увидят статую его друга. Он может ее сделать из чистого золота. Нет, он сделает ее из белого мрамора. Он ее закажет лучшему скульптору, который живет сейчас на Земле.
— Мы нашли номер вашего корабля. Я запросил промежуточную станцию. Вы вылетели сто один год назад. Поздравляю.
Что он ему сказал? Нашли или искали? В свое время он учил парные глаголы: спускаюсь — поднимаюсь, рождаюсь — умираю, ищу — нахожу. Искал — нашел. Нашел алмазы. На другом конце света. Там стоит радиомаяк с заявкой. Никто ее не сможет оспорить. Пусть оспаривают дьяволы. Пусть «Юнайтед компани» защищает свои права. Пусть кто-нибудь другой роется в синей глине.
— Я связываю вас с межзвездной станцией.
Сейчас же другой голос заговорил по-английски. Женский голос.
— Добро пожаловать. Кто говорит? Вы вылетели втроем.
Он назвал себя.
— А те двое?
Он молчал. Замолчал и голос.
— Прошу вас, говорите, — раздраженно сказал он.
— Мы посылаем за вами корабль. Нынешние станции не приспособлены для приема кораблей вашего типа, с вашим отражателем.
О чем бы спросить? Голос не должен замолкать. Сердце болело все так же сильно — даже сильнее, чем раньше.