— Что, неплохо? — хихикнул разоблачённый факир. — Нетрудно стать неуловимым убийцей, пребывая в маске ребёнка. Кто сможет заподозрить в разрывающемся криком мальчике дерзостного убийцу, только что подсыпавшего яду королевскому племяннику, или в щуплой страшненькой девочке силача, сумевшего ударом стилета пробить бронь, прикрывающую грудь королевского наместника? А кто станет обвинять юродивого, едва не попавшего под копыта бегущей и рыщущей по всем сторонам стражи в том, что это он кинул дротик в главного промышленника королевства? И многое, многое другое? Тебе нравится?
— Ты — Стилет? — воскликнула искренне удивлённая девушка. Она приподнялась на локтях, и сползшая вниз вуаль обнажила багровое, истерзанное шрамами (словно оплавленное) лицо. — Вот куда пропадало моё оружие! А я думала… — что она думала, так и осталось неизвестным, ибо другая мысль заполнила её сознание. — Неужели все эти люди убиты тобой? Зачем ты это делал? Зачем? Неужели ты и впрямь убивал? Убивал…
— Да, это так, — подтвердил её предположение брат, вовсе не смущаясь открывшейся правды. — Я — тот, при упоминании чьего имени трепещут сильные этого мира, но убивал я только ради тебя! Я копил золото, много золота, я хотел тебя вылечить! Но одного золота было мало. И когда мне предложили сделку… И когда мне предложили… Я согласился. У меня ещё есть шанс всё исправить, но этот ублюдок может мне помешать выполнить обещанное. И сейчас он умрёт! — Стилет отвёл рук, державшую оружие, чуть назад и…
— Стой! — закричала девушка. — Я не хочу! Я не допущу новой крови!
— Но сестра, он должен умереть! — на лице факира появилась довольная улыбка.
— Я сказала — нет. Да, я всегда знала, что это ты убил изуродовавших меня наёмников, а потом ты убил и Авромяна. И… я была тебе почти благодарна за это. Но я не хочу, чтобы ты убивал невинных!
— Сестра, мы должны это сделать!
— Нет! — голос Незабудки сорвался.
— Не стоит просить его о снисхождении, он всё равно не остановится! — Леонид убрал меч и повернулся грудью к своему противнику. — Ты убил их во имя сестры, но ты не смог остановиться. Осознание своей неуязвимости, своего мнимого превосходства толкало тебя на новые убийства. Ты убивал не ради сестры и даже не ради денег! Ты убивал, потому что в эти секунды ты чувствовал себя всемогущим. И теперь ты не остановишься. Даже ради своей сестры.
— Ты умён! — вкрадчиво проговорил Стилет, не торопясь покончить со стоящим перед ним ратником. — Но даже ты не понял главного. Я ненавижу свою сестрицу! Я её ненавижу! Я был в бешенстве, когда мою сестру называли красавицей, а меня мелким уродцем. Я всегда её ненавидел! И это мне было обещано исцеление! Это я должен был стать красавцем в обмен на жизни двух никчёмных людишек, но ты, мерзкий слизняк, помешал этому, и потому умрёшь.
— Стой, Лютик, стой! Ради меня, не убивай этого ни в чём не повинного юношу! — кажется, девушка плакала.
— Ради тебя? — с издёвкой в голосе повторил Стилет, широко разинув свой рот в такой же издевательской улыбке. — У меня, оказывается, ещё есть сестра? Я надеялся, она уже умерла. Мне нет до тебя никакого дела! И не называй меня больше этим противным именем.
— Но я люблю тебя, брат, я люблю тебя! — уже рыдая во весь голос, кричала запутавшаяся в своих мыслях Незабудка.