— Колюшка! — донеслось сзади едва слышимое, я остановился. Впрямь или почудилось? Мои спутники тоже замерли.
— Колюшка, куда же ты, касатик? — и впрямь, будто голос Бабы-Яги слышится. Может, подождать, когда приблизится? Да и стоять на одном месте нельзя, вдруг мороки?
— Колюшка, назад возвертайся! — голос тихий такой, просительный, будто заманивает. Вернусь назад, а как вновь выбраться? Вдруг во второй раз не получится? Нет, я лучше на месте постою! Подожду, а там посмотрим. Я посмотрел на своих спутников и без слов развёл руками: "Мол, живо в стороны". Они тут же и сгинули, в кустах спрятались, сам я под ёлочкой присел, меч вынул, ко всякому приготовился. Гляжу, а по нашим следам, руками размахивая, и впрямь Тихоновна бежит. Простоволосая, в переднике, словно только что от квашни оторвалась. Такое мороком быть не могло. Морок — он бы что попривычнее придумал. Я улыбнулся и безбоязненно вышел навстречу запыхавшейся от длительного бега старушке.
— Вот ведь, окаянные, еле поспела! — беззлобно ругалась Яга, переводя дыхание. — И как ведь из тенёт заколдованных выбрались, ума не приложу!
— Так ведь голова-то — она дана не токмо шапку носить! — с гордостью заявил я, на всякий случай не распространяясь, с какой это попытки я стал таким умным.
— Эх, шапка ты непутевая! Дай — ка обниму-то тебя хоть, за столь лет, почитай, так соскучилась! — А Яга за эти годы и не изменилась вовсе. — И пусть твои товарищи непутёвые, что по кустам перепёлками перепуганными прячутся, на свет божий вылазят. Мне, чай, и с ними полобызаться охота…
— Дано я тебя в гости ждала, а как прознала по тебя, что ты тут поблизости плутаешь, — рассказывала Яга некоторое время спустя, — так Августину с ейным сыном в надёжном месте оставила да на поиски и отправилась.
— А как же Вы узнали, что я объявился?
— Слухом земля полнится. Нешто ты думал, что твоё появление пройдёт незамеченным?! Шутыник ты одынако! — заметила Баба-Яга, коверкая слова с нарочито южным акцентом. (Интересно, сколь много разнообразного и поучительного привнёс я в этот мир за своё прошлое недолгое пребывание?)
— Сперва земля всколыхнулась. Затем на востоке пазырь полыхал предвестником добрым. А потом и разговоры пошли разные. И что де войско за тобой идёт несметное, и что сам ты весь в непробиваемые доспехи закован и что как тока в нашу многострадальную Рутению явишься, свой порядок наводить начнёшь, власть казнишь, святые храмы закроешь, на их месте свинарников понастроишь…
— А что Вы сами подумали? — всё — таки интересные существа люди, знать ничего не знают, а такого напридумают!
— Про што? Про то, што появился, или про то, што делать собираешься? — она с улыбкой посмотрела в мою сторону.
— Про то и другое, — я тоже улыбался, да как было не улыбаться, коли в нашем полку прибыло.
— Первое я, почитай, и сама почуяла: что-то сердце так сжалося, словно птаха малая, а потом гляжу, отпустилося, так и подумала: уж не Колюшка к нам в гости-то наведался?! Мы тебя тут, почитай, что ни день вспоминали. Тебе там не икалось? — спросила она на полном серьёзе. Я отрицательно помотал головой. — Жаль, — сокрушённо заметила бабуся и наконец-то соизволила ответить на оставшуюся часть вопроса: — А что до второго, то тут и спрашивать нечего, люди, они ж глупые, брешут. Да ты в голову не бери, побрешут, побрешут да перестанут!
— Спасибо, утешили! А меня ведь теперь словно врага народа по всем землям ищут!