— Да!
— Твоё "да" не слишком уверенно, эмиред. Если ты колеблешься, будут ли уверены в победе твои воины? Если нет — ты проиграешь. Я подскажу тебе, как выиграть первое сражение, только не отвергай моё предложение сходу, сперва хорошенько его обдумай.
— Что ж, я готов выслушать тебя. Если твой совет мудр — я последую ему, — эмиред опустился на свои подушки и изобразил вид почтительного внимания.
— Распахни ворота, — слова, сказанные чародеем, заставили калифа вновь вскочить на ноги.
— Ты сумасшедший! Страж!
— Не торопись, властитель, звать стражу! — Караахмед жестом руки остановил вновь впадающего в ярость Рахмеда. — Выслушай…
— …твой план хитёр и настолько опасен, что я, пожалуй, приму его! — несколькими минутами спустя сказал Рахмед, выслушав предложенное столь неожиданно явившимся магом. А про себя халиф подумал: "Если даже план не удастся, то ничто не помешает мне с верными людьми в последний момент покинуть стены города". — И ещё: ты принёс нам свою магию, — Рахмед в раздумье прошёлся до середины зала, — но будет ли она столь благостна для народа оркского, сколь ты убеждаешь? Чего потребуешь взамен? Крови? Золота?
Караахмед улыбнулся уголками рта.
— Крови на войне и без того предостаточно, чтобы выпрашивать новую. А золото? Золото мне ни к чему. Вольному чародею как вольному ветру достаточно лишь воли.
— Чего же ты хочешь? — повелитель халифата насупился. — Не говори мне о своём бескорыстии и желании безвозмездно помочь моему народу, я не поверю.
— Я бы и не стал убеждать тебя в этом, великий халиф, невозможно обмануть мудрость твою. Но пока мне действительно ничего от тебя не надо, а позже ты и сам поймёшь, что мои желания совпадают с твоими думами. Мы продолжим наш разговор позже, гораздо позже. А теперь ни о чём не думай. Помощь, которую я оказываю твоему народу сейчас, не требует воздаяния. Она — лишь свидетельство моих благих намерений.
Четырёхдневное стояние на реке Чёрной мало того что оказалось бесполезным (обещанный обоз с провизией так и не прибыл), но ещё и отрицательным образом сказалось на боевом духе войска. Растерянным интендантам пришлось сократить и без того не слишком весомый паёк рядовых ратников. Начавшееся брожение умов никоим образом не способствовало успешному началу задуманного дела. Утром 18 слякотня 3985 года росское войско перешло реку и ускоренным маршем двинулось вглубь вражеской территории. Полки королевской дружины преодолели небольшой хребет, перешли раскинувшуюся за ним долину и к вечеру оказались под стенами каменной крепости — столицы оркского халифата, города ста башен Адерозим — Манад. Высоченные, высеченные из огромных каменных глыб, стены казались неприступными. Нависавшие над местностью башни глядели на поднимающихся по склону россов сотнями глазниц-бойниц. Но, ни на стенах, ни внутри башен не было ни души. Не слышалось ни звона мечей, ни ржанья лошадей, ни стука башмаков по каменистой брусчатке. Казалось, всё вымерло, и лишь одинокая стайка голубей, неторопливо взмахивая крыльями, кружила над притихшими улицами города.
— Ваше Превосходительство, Вы видите? — располневший штабс-майор показал рукой в сторону ещё далекой от штабных кибиток крепости. — Видите?
— Что я должен видеть? — высунувшись из неспешно катившей кареты, недовольно спросил генерал-воевода, поднося к глазу сверкающую на солнце серебряную подзорную трубу.
— Ворота, Ваше Превосходительство.
— Что ворота? — недовольно проворчал генерал, всё ещё пытаясь поднести к глазу вздрагивающий на ухабах оптический прибор.
— Это удивительно, Ваше Превосходительство, но они распахнуты настежь!
— В этом нет ничего удивительного, полковник! Орки бежали, испугавшись нашей мощи! — самоуверенно заявил генерал. И тут же взмахом руки подозвав вестового, отдал приказ: — Кавалерию вперёд!
— Ваше Превосходительство, все выглядит слишком странно, это может быть ловушка. Нам необходимо провести разведку! — попробовал вмешаться один из старых многоопытных полковников-штабистов Феоктист Степанович Волхов, но был поставлен на место грозным взглядом генерала.
— Вперёд, я сказал! Или Вы хотите сами возглавить входящие в город колонны?
Полковник непроизвольно сглотнул, недаром был многоопытным, возглавлять входящие в ворота силы он не желал. И потому приказ командующего остался неизменным.
Стройные ряды закованных в железо конников втянулись в узкие улочки оркского города. Когда же последний из всадников въехал за крепостные стены, разделяющие их и пеших ратников, пространство вздыбилось. Подъёмный мост, заскрежетав цепями, рухнул в пропасть, а городские ворота со страшным скрежетом захлопнулись. Крики дерущихся и стоны умирающих воинов слились воедино, возвестив, что в городе началась бойня. Укрытых бронёй, но неповоротливых рыцарей били длинными тяжёлыми копьями, стаскивали с коней арканами и крючьями, утыкивали стрелами, попадая в приоткрытые забрала и глазные прорези. За каких-то полчаса росская дружина полностью лишилась своей кавалерии. И лишь кони, оставшиеся без седоков, ещё бегали по улицам, никак не желая идти в руки своих новых хозяев.