— Когда же стрелять будем? — не выдержав, вскричал совсем юный лучник, глядя на редеющие ряды атакующих. — Там наши гибнут!
— Рано ещё! А ты, малец, помолчи и назад осади, а то за разговоры вредные с крыши спущу! — тысячник медлил, ибо уверен был, что не все чарожники чародеем на поле боя выпущены. И верно. Как только первая волна атакующих достигла рубежа вражеского, и в бой был брошен второй полк, на крышах ещё почти целого десятка зданий поднялись чёрные фигуры бессловесных воинов.
— Теперь понял? — вскричал тысячник, глядя на фигуру ближайшего, поднявшегося прямо на их на глазах, магичника. Малец, к которому был обращён справедливый окрик тысячника, пристыжено промолчал.
— Первый правый, первый левый готовсь, остальные как ранее определено: цельсь. Ждать команды, не стрелять! Кто стрельнёт раньше других — сам голову сниму! Цельсь, цельсь, поправку, расстояние — всё выверить. — Взгляд скользнул по рядам изготовившихся лучников.
— Пли! — хоть и ждали они, а казалось, команда прозвучала неожиданно. Тут же два десятка тяжёлых стрел, сорванные с места тугонатянутыми тетивами, понеслись к головам чарожников. Отменно учил-тренировал своих воинов старшой над особыми лучниками — все стрелы угодили в цель, и лишь одна, зацепив по пути стаю вранов, пронзила чёрную фигуру ниже нижнего. Чарожник согнулся, вырвал попавшее в колено древко, поднял его над головой и злобно расхохотался. Но смеялся он недолго: в его сторону полетело стразу пятнадцать стрел. Магичник заметил их и, продолжая хохотать, попробовал уклониться, но от несшихся дробовым зарядом стрел спасения не было. Одна из них с противных хлюпом вошла в лоб чёрного воина. Его фигура вспыхнула. Объятая чёрным дымом, она осыпалась пеплом, который полетел вниз, падая густыми ошмётками на укрывающие землю чёрные хлопья, оставшиеся от его соплеменников. Крысаки, враны, мертвяки — варканы, потеряв своих хозяев, большей частью рассыпались, обратившись в породивший их прах. Прочие, до коих смогла дотянуться и удержать в подчинении магия Караахмеда, подались назад и, повинуясь его приказу, отступили под прикрытие обороняющихся орков и растворились в ночной тьме.
Над воодушевившимися войсками Росслании пронеслось грозное, всё поглощающее "ура". Вскоре основные укрепления орков были заняты. К утру удалось захватить весь город. Правда, халифу, его приближённым и значительной части королевского войска, оставив на заклание младшие рода, удалось бежать через западные ворота в горы.
Когда наступил рассвет, над всеми высотными зданиями города развивались росские хоругви. Город пал. Живые хоронили мёртвых. Несмотря на то, что победа далась относительно легко, ликования не было. Все понимали — главари орков остались живы, а, значит, война не закончена. Воеводу хвалили, восхищаясь его умом и прозорливостью, разглядывали диковинные луки и похвалялись друг перед другом своими подвигами. Страшно гордые лучники особого назначения с радостью демонстрировали свое оружие, а находившийся в своей ставке генерал-воевода был уже озабочен новыми думами.
— Леонид! — окликнул он вертящегося подле штабной палатки ординарца. — Вестового звать недосуг нынче, пусть вместе с другими победу празднует да горе горюет, а ты сбегай до тысячника Феоктиста Степановича, пускай ко мне придёт.
— Будет исполнено, Ваше Превосходительство! — Лёнька залихватски щёлкнул пятками и попылил по уводящей в город дороге.
— Феоктист свет Степанович, вот что мне от тебя требуется: сотню особую по тревоге поднять да за ворогом вслед пустить. Старик — охотник, раб бывший, нашими из плена освобождённый, говорил: впереди отроги непролазные, да в них имеется щель-ущелье, Суровым оком прозывается. Орки сейчас по каньону пойдут, и ущелье то им никак не миновать. Врага ратники твои опередить должны, щель ту телами своими закрыть, нас ждать, до подхода нашего продержаться.
— Будет исполнено, господин генерал! Только от сотни той после сечи кровавой осталось лишь восемьдесят ратников: первыми в атаку шли, первыми бастионы брали. Лихо сражались…
— Ты мне о подвигах их реляции потом писать будешь. Сейчас же от тебя другое требуется: войско малое всем требуемым вооружить да в погоню отправить. И вот ещё: бронь тяжёлую им не одевать, пусть налегке идут, иначе в обход не пройдут и ко времени не поспеют. А вот стрел калёных чтобы с избытком взято было! А то, что воев меньше сказанного, так тут ничего не поделаешь, молодых да неопытных нет возможности набирать. Это пока выберешь, пока спытаешь, да и не обучить их тому, хоть и малому, чему прочие обучены… Одним словом, иди, время нас поджимает, по пяткам бьёт. Передай мои слова ратникам-солдатушкам — на большое дело они поставлены. Ведь ежели врага не задержать, война ещё надолго затянется. Разбегутся орки по лесам да весям, ищи их потом! Али в крепостях родовых засядут, и стены их нашей кровью заливать придётся. Сейчас их надо бить, покуда они вместе собраны. Всё, как есть, ратникам и передай. Да ещё скажи: воевода, мол, не приказывает, просит, низко кланяясь.