Но метрополия метрополией, а для таких вот приграничных деревень орки смерть в чистом виде.
Я вышел на середину дороги и поднял руку, демонстрируя вражескому отряду три средних пальца - для орков нет жеста оскорбительнее. Подумал только, лишь бы из луков не начали, тогда будет сложнее.
Обошлось. Кинулись вперед, толкая друг друга. Привычно переходя в нужное состояние, я вытащил меч, воздух вокруг присвистнул и на секунду потяжелел, а потом знакомо наполнился этим... Этим, Что Не Называю Никак - сам чувствую, а другим объяснять не придется.
Пришло время работать.
Когда первые - трое или четверо - перестали жить, враги отступили, перестраиваясь в полукруг. Мыслили они просто, достаточно только окружить этого ловкого люда, как бы он не был ловок, он был один, а значит, обречен.
Они привыкли убивать людей, и лежать мне уже без головы, будь я просто человек.
Вожак оскалился, показав желтые зубы. Вторая волна атаки накатила, как и первая, сумбурно и без успеха.
Кривые мечи встретили пустоту, я был куда точнее, ещё трое, ага, и только четвертый, уже падая, успел основательно полоснуть меня по бедру. Орки попятились, неуклюже, испуганно, сбиваясь в гурт. Только нескольких я достал мечом, остальные умирали внешне невредимыми, от яда собственной злобы, к которому все сильнее добавлялся еще один яд; страх, животный страх, и этого уже было достаточно.
Все было как всегда.
Да, всё как всегда, но что-то было не так. Я замер от страшного предчувствия. Тело становилось все более легким, рана затягивалась быстрее обычного, время замедлилось, но не так, как всегда - сильнее, намного сильнее. А так было только в тот проклятый день, когда я не уберег Дени.
Анель
Жилка очень коварная речка. Вроде и неширокая, но дно илистое, ям много, и течение, опять же. Я времени много потеряла, хотя каждую волну тут знаю. Выбралась чуть дальше, чем думала, холод до костей, и бегом к дороге, только бы успеть.
Так бежала, что чуть между ними не выскочила, но спохватилась - за дуб спряталась, широкие там дубы, на солнце блестят как медь, лес-то потому так и называется. Спряталась, а что делать дальше не знаю, всю колотит, но сомнений никаких, как будто всё делаю, что должна.
Он стоял посреди дороги с мечом в руках, а они шли на него, много их было.
Он очень быстро двигался. Я никогда не видела, что бы так быстро двигались. А они наоборот, медленные, неуклюжие. Я смотрю, глаз отвести не могу, но чувствую, как что-то горло сжимает, и дышать нечем, и в голове стучит. Уже и туман красный в глазах, но вижу, они отступают, штук семь их осталось, а он тут повернулся и меня увидел.
Я улыбнуться хочу, смотрю на него, а лицо как не мое, не слушается. И он побелел, как мертвец, смотрит на меня, и что-то кричит, а я не слышу, в ушах звон, как колокол звенит. А потом понимаю, что он мне кричит: беги, беги отсюда...
Астар
Сделать ничего было нельзя. Еще несколько мгновений она стояла, прислонившись к дереву, бледное лицо с тонкой ниткой губ, большие глаза... Жизнь оставляла её, и я был тому виной.
Дьявол, что ж мы наделали, Корт, я же тебе говорил, не уследил ты за дочерью. Но почему, ты же понял, староста, почти все понял, эх, беда...
Понятно, почему быстро затянулась рана. Теперь понятно. Моя сила выпила жизнь этой девочки, как тогда жизнь Дени. Всё дьявольски просто.
А ведь я думал, ведь верил, что Дени будет последней жертвой. Жертвой, другой, страшной стороны моей силы. Тогда в Печеге я мог оправдаться незнанием, я даже не испугался за Дени, когда наемники этого хамоватого барона набросились на меня.