За последние несколько недель она оказывалась здесь уже не в первый раз. Доктора привозили ее ко дворцу намеренно, так как хотели убедиться, что это место не вызовет у нее какой-либо отрицательной реакции. Но женщина не испытывала ничего, кроме привычного, до костей пронизывающего холода зимнего дня.
На мониторе ее персонального компьютера отображалось сообщение от Макса, которое он прислал ей раньше: «Сегодня папа повез нас кататься на лыжах на гору Сэддл. Как бы мне хотелось, чтобы ты была с нами. Целую». София бросила взгляд на часы, всегда настроенные на часовой пояс, в котором жили ее дети, и решила, что для звонка в Штаты еще слишком рано. Она позвонит детям после того, как состоится назначенная на сегодня встреча, для того чтобы поделиться планами.
Мгновение спустя к женщине присоединился Тарик. Полы его пальто от «Бербери» развевались по ветру, что придавало ему особый шарм. Как и София, Тарик постоянно находился под присмотром агентов службы безопасности, чье присутствие воспринималось как данность.
— Ты выглядишь на удивление спокойной, — заметил он.
Вместе они отправились на заседание палаты Верховного суда. Прищурившись, София воззрилась на Тарика:
— Почему ты сказал «на удивление спокойной»? Почему не просто «спокойной»?
— Никто не стал бы тебя винить, если бы ты заявила, что ноги твоей больше не будет в этом месте. После того, что тебе пришлось пережить…
— Клянусь тебе, что если еще хоть раз услышу эту фразу… А что насчет тебя? Ты тоже испытал весь этот кошмар.
Тарик лишь рукой махнул:
— В моей жизни случались вещи и пострашнее разбитого в кровь носа. Кроме того, я и в самом деле предпочитаю переживать критические моменты, будучи в бессознательном состоянии. — Они вошли в украшенный колоннами зал. Тарик притормозил и коснулся руки Софии. — Как бы мне хотелось, чтобы тебя пощадили так же, как меня.
Со времени инцидента минуло три недели. Да, именно под таким названием события, имевшие место на Богоявление, стали известны широкой общественности — инцидент. Ах, тот самый инцидент. Инцидент на Богоявление, как окрестили его иностранные издания. Газета «Лондон таймс» назвала случившееся резней на Богоявление. Но ни один термин не в состоянии был выразить весь тот ужас и беспомощность, которые овладели Софией вечером 6 января и ставшие впоследствии словом-заклинанием — инцидент.
В ту ночь ей удалось избежать смерти. Она вымокла до нитки, но ничего не почувствовала. Как позже сказали ей доктора, в притуплении чувствительности свою роль сыграла гипотермия. Тело онемело, чтобы защитить себя в неблагоприятных условиях. В некотором роде то же можно было сказать и о сознании Софии. Воспоминания ее о случившемся были фрагментарны. Иногда по ночам ей снились необычайно реалистичные кошмары, в которых она снова как наяву переживала падение фургона в воды канала. Когда он ударялся о поверхность воды, раздавался оглушительный грохот. София тогда прикусила язык, а голова ее от толчка откинулась назад. Раздавались почти животные крики и завывания. Вода поглотила сначала переднюю часть машины, потом заднюю, отчего женщина была вжата в сиденье — ее похитители не потрудились даже пристегнуть ее ремнем безопасности.
Как позднее выяснила следственная бригада, выбраться из фургона Софии удалось через разбитое окно, и царапины на ее руках и ногах служили тому подтверждением. Она выжила благодаря тому, что была искусной пловчихой и просто любимицей судьбы. Женщина отрывочно вспоминала свой путь на свободу — как она плыла в холодной как лед воде, направляясь к тусклым вспышкам света вверху, отчаянно работая руками и ногами, чтобы не попасть в воронку, созданную идущей на дно машиной. В рот и нос ей забивалась вода с примесью бензина, душившая ее, но все же ей удалось выплыть на поверхность и ухватиться за железное кольцо, вмонтированное в каменную стену канала.