— Я прекрасно знаю, где мы находимся.
— Где мы?
— Мы — где-то в Уэльсе!
Они расхохотались и продолжали ехать под дождем. Линн задрожала и плотнее укуталась в плед, обернув его вокруг ног и бедер.
— Нам, наверно, придется ночевать в фургоне!
На самом деле ее это не волновало. Даже ее дрожь была притворной. Она подумала, что больше ни у кого в мире не было подобного свадебного путешествия, а неопределенность предстоящего ночлега была частью нового большого приключения. Ей было удобно и тепло, когда она закуталась в плед и смотрела на голый ландшафт. Даже дождь казался прекрасным! Неужели ей всегда будет так хорошо, как теперь, когда она вышла замуж за Чарли и вручила ему свою жизнь? Он сидел рядом с ней, вел машину и был хозяином ее судьбы. Она была довольна, что это так. Что касается будущего, что из этого? Оно, как и конечная цель их поездки, было загадочным и неизвестным. Никто не мог сказать, что оно им готовит.
Линн взяла руку Чарли и пожала ее. Он повернул голову и посмотрел на жену.
— Счастлива?
— Да. А ты?
— Тебе даже не стоит меня спрашивать об этом.
Теперь они ехали по ровной местности, и горы остались позади. Долина Тайви, Кармартен, Сент-Клеарс — все было в потоках дождя. Так как дождь не переставал, то они двигались дальше на юг, к побережью, где на небе уже прорвалась полоска света.
— Вот тебе и деревни, — сказал Чарли, — и вот тебе города.
День клонился к вечеру, и Чарли начал искать ночлег.
— Только не гостиницу! — воскликнула Линн. — Я никогда не останавливалась в гостинице!
— Ты знаешь, и я тоже!
Но Чарли всегда знал, что нужно делать. Новые приключения не пугали его, а если и пугали, то он прекрасно это скрывал. Когда в маленькой гостинице в Лланмелле он написал их имена в регистрационной книге, то сделал все спокойно и с таким достоинством, что Линн была поражена.
Сезон отпусков уже закончился, и они оказались единственными постояльцами. В гостиной разожгли огонь и накрыли ужин на маленьком столике рядом с камином: суп из зеленого горошка с гренками, треска в укропном соусе с вареным картофелем и бобами, и вместо пудинга — сладкий творог с черносливом. Мистер Хьюгс, хозяин гостиницы, прислуживал им, а потом убрал со стола, а его жена держалась в стороне, улыбаясь и кивая головой. Она с ними не разговаривала, но через мужа спрашивала, не желают ли они еще что-нибудь.
— Спасибо, все очень хорошо.
Если им что-нибудь понадобится, не позвонят ли они?
— Да, — сказал Чарли. — Спасибо, мы обязательно так и сделаем.
Может, они хотят бутылку с горячей водой в кровать?
— Ну, — сказал Чарли, глядя на Линн.
— Спасибо, нет. Мне кажется, что нам будет достаточно тепло.
Линн смутилась, но если мистер Хьюгс это заметил, то никак не показал. Он тихо оставил их одних и закрыл за собой дверь гостиной. Чарли встал и потушил свет.
— Приятная пара.
— Да, ты прав.
— Как ты думаешь, они поняли, что у нас медовый месяц?
— Не знаю.
Чарли подошел и сел на диван. Он положил свою руку на ее.
— Устала?
— Немного. Мне бы хотелось лечь.
Линн опять смутилась и посмотрела в сторону. Но потом она начала улыбаться.
— Что смешного? — спросил ее Чарли.
— О, я даже не знаю! Все! Мы… Это место… И то, что мы здесь находимся…
Она опустила голову на его плечо, и Чарли посмотрел на нее при отблесках огня.
— Интересно, чем сейчас занимаются отец и Роберт?
— Мы им можем завтра послать открытку, — сказал Чарли.
— Мы можем на ней написать: «Хотелось бы, чтобы вы были с нами!»
— Я не стану этого писать, потому что это неправда!
Она теснее прижалась к нему и почувствовала, как он губами касается ее полос.
— Сейчас мы должны быть только вдвоем. Это только наше время!
Она подняла к нему лицо, и Чарли поцеловал ее.
Их спальня была наверху. Дождь не переставая стучал к ним в окно, и ветер завывал в узкой трубе камина. Иногда кусочки сажи падали вниз и оставались среди бумажных цветов, украшавших камин.
На стене над кроватью в перекрещивающейся рамке висел лист, на котором были написаны слова «Бог, Ты смотришь на меня», и был изображен огромный синий глаз. Линн стояла в ногах кровати и расстегивала пуговицы на платье.
— Мне не нравится, как этот глаз смотрит на меня.
— Сейчас все сделаем, — сказал Чарли и перевернул лист к стене.
Он подошел к Линн и коснулся ее шеи. Его рука двигалась медленно и нежно в вырезе платья, пальцы гладили мягкую гладкую кожу на плечах и шее.