Все замолчали и стали смотреть на экран. Наконец американский астронавт ступил на лунную поверхность. Комментатор произнес слова, которые вошли в историю: «Маленький шаг для человека, но огромный — для человечества!»
Мари встала и подошла к окну. На потемневшем небе ярко светила луна, о которой поется во многих песнях. Супруга доктора Меснье пробормотала, глядя на нее:
— Там сейчас люди! Это невообразимо! Я живу так долго, что смогла стать свидетелем такого чуда!
Подошел Адриан, обнял ее за талию и нежно поцеловал в щеку.
— Это ты — настоящее чудо, моя любимая женушка!
Мари улыбнулась своему прекрасному супругу, положила голову ему на плечо и вздохнула, ощущая себя счастливой.
Эпилог Письмо Мари дочерям, 10 июля 1970 года
Л изон, Камилле и Мелине!
Мои дорогие девочки, я очень рада, что вы, наконец, все вместе отправились в отпуск в Сен-Пале-сюр-Мер. Гийом сделал прекрасную инвестицию, купив в прошлом году эту виллу! Иметь зятя-банкира очень приятно и обнадеживающе, особенно для такой беспокойной матери, как я.
Я пишу вам одно письмо на троих. Как говорила моя славная Нан, «у меня настроение поболтать». Если бы вы знали, как часто я о ней вспоминаю! Я представляю, что бы она сказала на своем забавном грубоватом диалекте по поводу того, что происходит в этом современном мире, в котором даже я с трудом нахожу себе место.
В наши дни машин на улицах стало больше, чем пешеходов. Я испугалась на днях, приехав в Брив. Я не решалась переходить дорогу на проспектах! А ведь наша Матильда была одной из первых, кто осмелился сесть за руль! Теперь у вас у всех есть права, разумеется! Времена меняются, не так ли?
Я все время думаю о вашей сестре. Эта утрата до сих пор отдается болью в моем сердце, и это мой крест, потому что ни одна мать не перестает скорбеть о безвременно ушедшем ребенке. Представьте себе, вчера я получила письмо от мадам Ведрен. Это мать Жиля, бабушка Луизона. Эта несчастная женщина, вдова, оплакивает своего единственного сына, погибшего недавно в автокатастрофе. Она знала, что у них с Матильдой родился ребенок, но якобы не осмеливалась попросить о встрече. Думаю, она не слишком часто вспоминала о своем внуке, поскольку за все эти годы ни разу не попыталась с нами связаться. Но утрата сына заставила ее желать сближения с внуком. В жандармерии Брива ей дали наш адрес. В общем, мадам Ведрен смиренно просит позволить ей познакомиться с Луизоном. Можете представить, как я разволновалась! Мы с Адрианом долго об этом говорили и решили ответить согласием. Теперь осталось подготовить нашего дорогого внука к этой встрече.
Я очень сожалею, что так и не спросила у Жиля, что случилось в последние часы жизни Матильды. И он, и она унесли эту тайну в могилу. Без сомнения, ее боль была так сильна, что мы даже не можем себе представить. Но давайте поговорим о приятном!
Я в свои почтенные семьдесят семь до сих пор много читаю, сидя в кресле, а Адриан предается своей новой страсти — решает кроссворды. Мне так забавно видеть его с очками на носу, карандашом, стирательной резинкой и словарем под рукой! И поскольку ему повезло с супругой — я ведь бывшая учительница, — он часто обращается ко мне за помощью…
Мы очень счастливы и, слава Богу, ни в чем не терпим нужды. Нашим любимым развлечением остаются посещения ярмарок в Обазине — они, как обычно, проходят на площади, прямо перед нашими дверьми. В апреле, как и каждый год, прошла ярмарка Святого Георгия. На нее съезжается все больше людей, которые с удовольствием пробуют местный сыр и вина Жиронды.
И зачем это я в письме рассказываю вам о своей будничной жизни? Вы ведь и так все это знаете! Наши разговоры, когда вы приезжаете, всегда вертятся вокруг детей и повседневных забот.
Наше прекрасное аббатство, которое я считаю своим первым домом, привлекает массу туристов, которые наводняют городок летом. По Обазину носятся с оглушительным ревом мотоциклы. Но самое грустное то, что закрылся приют. Я до сих пор сожалею об этом, хотя это печальное событие случилось в 1965 году. Прошло пять лет, пора бы привыкнуть!
Раз в неделю я навещаю нашу маму Тере. Она живет вместе с Мадлен и ее супругом Жаком в своем маленьком домике. Счастье, что они переехали к маме Тере и заботятся о ней! Я всех их очень люблю!
Я еще не имела случая вам рассказать, что наш новый булочник, мсье Шаража, готовит восхитительный хлеб! Вот уже два года, как они с супругой сменили нашего славного мсье Шаффина. В булочной много нововведений. Теперь там продают белый, ржаной и даже сельский хлеб, такой же вкусный, как и тот, что пекла когда-то Нанетт, и всевозможные пирожные и булочки. Все они очень простые, но это настоящий рай для сладкоежки! Адриан стал их почитателем, особенно когда узнал, что любезные булочники — уроженцы Серилака, деревушки, расположенной по соседству с той, где у него были пациенты. И вот мой дорогой муж ходит туда поболтать… и иной раз задерживается там куда дольше, чем мы, женщины…
Мне должно быть стыдно так говорить о моем дорогом, обожаемом Адриане. Единственное, чем мы разнимся, — так это тем, что он увлекается всем современным, а я то и дело мысленно возвращаюсь к годам моей молодости. Да-да, мне недостает прогулки в коляске под стук лошадиных копыт по мостовой! Мне было так приятно видеть, как развевается на ветру лошадиная грива, ощущать резкий, ни с чем не сравнимый запах, который нравился мне так же, как и запах свежескошенного сена… Что ж, я действительно в глубине души осталась маленькой Мари из «Волчьего Леса», которая упивалась пьянящим воздухом полей и любила собирать фиалки на обочине дороги!
Но, увы, все вокруг меняется, и не в моих силах этому помешать. Я вспоминаю столько всего… Например, ощущение полнейшего счастья, когда я открывала книгу из библиотеки моего отца. Я испытывала при этом такой трепет! Я гладила золотой обрез, вдыхала запах бумаги. Теперь у нас есть телевизор — этот волшебный ящик, без которого Адриан не мыслит жизни. Что до моего дорогого Луизона, которому уже восемнадцать, то он обожает смотреть передачи про животных и футбольные матчи.
Сейчас он уехал на велосипеде в Бейна — тренируется перед региональными соревнованиями. Адриан сумел передать ему свою страсть к велосипедному спорту. Думая об этом, я улыбаюсь… а иногда и плачу, потому что мальчик носит имя знаменитого гонщика Бобе, которому Матильда так аплодировала в Бриве! Какой прекрасный был день! А ты, моя Камилла, тайно от всех танцевала со своим будущим супругом! Чего только не случается в жизни!
Я часто думаю о капризах судьбы, соединившей вас с Гийомом. Разве могла я предположить в те времена, когда Макарий обижал меня, что придет время, и я выдам дочь замуж за его сына? Вот что такое чудо любви, если хотите знать… Как сказала мне Мадлен сегодня утром, в нашей жизни часто случаются чудеса, которых мы совсем не ждем. Это чистая правда! Вот, к примеру, я, маленькая сирота, стала дочкой хозяина «Бори», а моя Леони, которую я приютила, познакомила меня с моим любимым Адрианом, давшим мне столько счастья! Вспомним и о том, как ты вошла в нашу семью, моя маленькая Мелина! Опять-таки, это подарок судьбы — то, что я встретилась с дочкой моей обожаемой подруги, как и то, что я познала счастье воспитывать Луизона, которого мог отнять у нас его отец. Если подумать хорошенько, станет ясно, что жизнь — это череда огорчений и чудес, отмеченных любовью, — во всех ее проявлениях. Нежность, дружба, братская привязанность, страсть… Но хватит об этом, не хочу вас утомлять. Поговорим о другом…
Вчера я встретилась с Жаннетт, которая приехала в Обазин в гости. Мне она показалась уставшей, но она все такая же веселая и добросердечная. Жаннетт рассказывала о своем брате Даниэле, который много времени посвящает молодежи из бедных кварталов. Теперь он архипресвитер собора в Тюле. Он поведал сестре, что мечтает отправиться в Африку… Он исключительный человек, его все здесь очень любят и уважают!
Еще немного терпения, доченьки! Готова поспорить, что моя словоохотливость уже вас утомила и вы думаете: «Ну и болтушка наша мама!» Мне кажется, я даже слышу, как вы вздыхаете под шум прибоя. Надеюсь, погода у вас солнечная, и вы не рискуете понапрасну, катаясь на водных велосипедах, о которых вы мне столько рассказывали по телефону! Я остаюсь матерью-наседкой, хотя вам всем уже за тридцать! Но что вы хотите? В моем возрасте люди не меняются…