– Эй! Руки прочь! Мое! Не отдам!
– Воот! Держи теперь крепче свое сокровище. Шикарный мужик. Как у него с работой, кстати?
– Пока ничего. Говорит, что если не найдется лучшего, со следующей недели поступит сборщиком на завод.
– Да, к сожалению, яхтами у нас здесь негде заниматься.
– Эх, бросить всё, и уехать с ним к морю.
– Ты бы смогла?
– Почему бы нет.
– Лорейн, детка, мне очень не хочется терять такую подругу, но, честное слово, я на твоем месте даже не задумался бы.
– Я и сама представить не могу, как можно нам с тобой расстаться. Здорово было бы уехать всем вместе.
Парик захохотал во весь голос.
– Хэнка кондрашка хватит!
– Нет. Подозреваю, он довольно крепкий мужичок. И мало нам всем не покажется.
– Да уж. Похищение младенца. Такого шанса он не упустит.
– Догонит и на месте расстреляет.
– И станет, наконец счастливым.
– А, помнишь, ты мне как-то сказал, не такой плохой он человек.
– Не плохой, конечно. Только очень уж мы разные. Антагонисты во всём. Боюсь, никак нам мирно не ужиться. И Роджер тоже его терпеть не может.
В кухню, где Лорейн и Патрик пили чай, вошла красивая спортивно сложенная блондинка с пакетами полными продуктов. За ней вбежала счастливая Моника. Патрик представил их с Лорейн. Келли поздоровалась и стала хлопотать, раскладывая покупки по местам. При этом девочка не оставляла ее в покое, всё время требуя внимания. Они щебетали без остановки. Лорейн сделалось не по себе. Она поняла, о чем говорил Патрик. Есть вещи, неподдельные. Мимика, манеры, микрожесты, интонация… дух. Да, именно дух. Она нисколько не мужиковатая, эта Келли, даже наоборот – чрезвычайно привлекательная девушка. И Лорейн никогда не видела живого Роджера, но ей как-то вдруг стало ясно, это может быть правдой. Она цедила остывшую жижу малюсенькими глоточками и наблюдала, впитывала атмосферу этой семьи, словно губка, чтобы рассказать Майку, когда вернется домой. Подбирала уже и слова: «Представляешь, полное ощущение, что человек не чужой. Ни девочке, ни Патрику, ни вообще этому дому. Так в собственной кухне может двигаться только тот, кто бывал в ней изо дня в день, много лет. Так с полуслова понимает своего ребенка только тот, кто нянчил его с пеленок. Такими глазами можно смотреть на друга, только если по-настоящему, искренне, преданно и нежно любишь его. Шарик и подшипник, Майк. Настоящее чудо. Не фальшивка».
Глава 8
«Эффект присутствия мощный. Если в ту сторону не смотрю, то, не знаю чем, затылком, кожей, средним ухом? чувствую – он здесь. Лежит на диване, шелестит журнальчиком. Так хочется повернуться, и чтобы всё как раньше. Взглянуть в его глаза, погладить его плечи, о его щетинку щекой потереться».
– Аистёнок, иди ко мне.
«Только б не заметил, как плечи дрогнули от звука этого голоса. Заметил, конечно. Он всё замечает. Его это ранит ужасно, мое неприятие. А разве я виноват? И разве это неприятие? Ведь я поверил, не оттолкнул, не заблажил дурным голосом "не может быть!", "уходите!", "ты не он!". Не побоялся чокнутым прослыть. Монику доверил. Что же нужно от меня еще? Разве справедливо требовать невозможного? Конечно. Раз с ним случилось то, чего не может быть, так и я теперь выше головы обязан прыгнуть. Кто это сделал с ним? Господь или дьявол? Кто дал ему второй шанс в такой издевательской, гротескной форме? Или мать моя права, и гомосексуальность от лукавого, тогда это Бог, вот так, категорически дает понять, какой должна быть настоящая семья? Не может быть. Глупости. Просто Он знал, что один я не выживу, а подходящего мужчины рядом не нашлось. Минуточку. Разве лучше принял бы я его в чужой, но мужской оболочке? О нет. Ни в коем случае. Не кошка же я, в самом деле, похотливая, как утверждает Хэнк. Перед любым болтом не стану изгибаться. Дудки. Я люблю своего Роджера. О, Господи! Дай мне сил!»
– Аистёнок! Ты уже полчаса одну и ту же фразу играешь. Хватит пиликать попусту. Иди ко мне.
– Сейчас.
– Сейчас же! А то обижусь.
– Иду, иду. Уберу только скрипку.
– Быстрей.
Патрик бережно уложил инструмент. Примостился на краешек дивана рядом с телом Келли, закрыл глаза. Роджер обнял его. Патрик невольно прижался щекой к груди и попал на мягкую упругую подушечку с пуговкой посередине. «Попрыгал» на ней, слегка покрутив головой. Оба захихикали.
– Что вот это такое?
– Разве не удобно?
– Вообще неплохо. Но я скучаю по твоему животику.
– Животик отрастить дело не хитрое. Больше-то всё равно ничего не вырастет.