– Моника!
На диване никого не оказалось. Брайан заметался по квартире, понимая, что спрятаться у него особо негде, и начал было паниковать, но тут позвонили в дверь.
– Это ваша девочка? – спросил консьерж.
– К Хэнку не пойду! – Заявила Моника. – Ты же обещал найти Салли. Я думала ты свой!
– Я свой. Стопроцентно. И сейчас мы поедем к Салли.
– Не обманешь?!
– Верь мне.
– Ты у Хэнка узнал, где Салли? – спросила Моника, когда они уже в машину садились.
– Что ты заладила? Не знаю я никакого Хэнка. С чего ты вообще взяла?
– Ты звонил Зановски. Это и есть Хэнк.
– Ничего подобного. Эдди Зановски, Эдуард, ясно?
– Пожалуйста, Брайан, не обмани меня. А то я уж тогда не буду знать, кому и верить.
Глава 12
– Диву даюсь, сколько можно трепаться?
– Если бы ты не ходил вокруг да около и не делал такие глазки, мы проболтали бы еще дольше.
– Ну, что там, какие дела у дружка твоего?
– Всё возвращается на круги своя. И хорошее и плохое. Снова живет вдвоем с Моникой в том же доме на Тайлера. Снова Хэнк включается в борьбу. На этот раз, правда, совершенно с других позиций. Предыдущее решение о совместной опеке суд отменил. Придется ему начинать всё сначала. Да еще доказывать, что не верблюд, поскольку продолжает на терапию ходить. Плюс ко всему на нашей стороне теперь еще и родной дедушка. Ничего смешного!
– Не кажется мне, что этот дедушка очень уж поможет договориться с Хэнком.
– А вот представь себе, они теперь общаются. Через столько-то лет. И не просто, а отец помог Хэнку раскрыть крупное дело. Помнишь, те убийства гомосексуалов?
– Да. И что?
– Хэнка восстановили в должности, даже повысили. И это исключительно благодаря отцу, и тому, что он гей. Так что всё еще, возможно, уладится как-нибудь приемлемо для всех.
– Как скажешь, лапочка, Я не против того, чтобы все были счастливы. И почему бы тебе не осчастливить меня? Прямо здесь и сейчас.
– Интрига в том, вернется ли снова Роджер? И если да, то в кого воплотится на этот раз.
– Понятно. Тебе не до меня.
– Бедный мальчик! Ты чувствуешь себя несчастным? Иди скорей, обними меня. Давай поиграем, хочешь?
– Угу. И где они встретились?
– Ну-у… Скажем… Пусть в магазине одежды.
– Секунду! Я надену свой гламурненький пиджачок…
– Привет! Тебе очень идет этот фасон. Пришел в нём, или примеряешь?
– Привет! Как я рад тебя видеть!
– Правда? Боялся почему-то, что ты меня не вспомнишь. Как поживает Моника?
– Вот кто не даст забыть, постоянно спрашивает о тебе. Впрочем, у меня и у самого отличная память. Мы страшно тебе благодарны.
– Пустяки. Какие могут быть счеты между своими людьми? Так ты покупаешь это?
– Хочу, но не решаюсь, цвет слегка смущает.
– Бери, не задумывайся. Говорю тебе, сидит так, как будто ты в нём пришел.
– А ты что выбрал?
– Всего лишь пару рубашек.
– Позволь, я заплачу за них?
– Забавно, я хотел предложить тебе принять от меня в подарок этот тренч.
– Ты меня смущаешь, Брайан. Всё-таки я́ твой должник.
– Окей. Ты даришь мне рубашки, а я тебе плащик, договорились?
– Я не могу так. Он дорогой.
– Да брось, Патрик, у меня есть деньги. И потом ты забываешь, свои люди, как говорится, сочтемся.
– Тебе так пришлась по вкусу философия Эдди?
– Откровенно говоря, мне ты́ очень понравился. Особенно в этом наряде. А философия хорошая. В исполнении Моники трогает чуть не до слез.
– Что же ты раньше не появлялся? Она буквально бредит каким-то необыкновенным какао.
– Эх, скажу без ложной скромности, я повелитель какао, шоколадный гуру.
– Звучит очень привлекательно.
– Так и есть, дорогуша, так и есть.
– Ой! Вылитый Эдди. Ты еще и пародист? Выступаешь в оригинальном жанре?
– Опять же исключительно для своих. Кстати сказать, Эдди я тоже видел всего один раз, в ту ночь.