Это был не законченный роман моей юности, моей первой, и кто знает, может быть и последней, любви. Дописать его я не сумел, а выдумывать окончание не хотелось. Он был посвящен всего одной девочке, моим отношением к ней. И писать в нем о ком-то, еще, тогда не смог бы, потом было не до него, а затем просто кощунством к памяти того времени. Да и другая, с моим отношением к ней в этом дневниковом романе, была бы уже лишней.
Иногда, я пролистывал его, читая отдельные страницы, вызывая в памяти краски того времени.
Вот и сейчас, отпивая обжигающий кофе, я поддался порыву, пролистать его, но, решив не впадать в ностальгию, глубоко вздохнув, отложил тетрадь, проведя пальцами по страницам. Не время. Меня ждут иные великие дела. Интересно только, где сейчас эта девочка? По-прежнему живет в этом городе или уехала? Наверное, уже замужем, и, наверное, есть дети. Интересно было бы ее увидеть. Какая она стала? Узнал бы, я ее или нет? А она меня? Хотя меня вряд ли.
Хватит предаваться иным мыслям, есть иные вещи, ради которых и приехал. И я сказал вслух: – Дела и другая женщина.
Утро
Сегодня с утра шел дождь. Летний дождь, когда ощущение времени несколько стирается и ждешь, что скоро тучи разойдутся, и снова выглянет солнце, которое начнет играть бликами в лужах.
Я люблю дождь. Не осенний, заунывный, серый, мрачный, который льет несколько дней и приносит угнетающее чувство замкнутости пространства, когда он порывами ветра рвет с деревьев листья и кружа их и разнося по земле.
Я люблю не долгий дождь. Люблю, чтобы он барабанил крупными каплями по стеклу и, стекая ручейками, рисовал причудливые узоры.
Такой летний не продолжительный дождь давал возможность сказать себе: – «Ну, вот. Значит, опять откладывается поход по делам. Я сегодня ленюсь».
Это обычная лень, которая давала возможность никуда не идти, ссылаясь на дождь. Становилось легко и непринужденно, что можно ничего не делать, а просто заняться простыми вещами: читать, смотреть телевизор. Появлялся повод к относительному безделью. За это я и любил дождь.
Мне нравилось смотреть за окно, на одиноких прохожих, которые вынуждены, были идти по делам, что давало некое чувство превосходства над ними в данный момент. Нахождение в замкнутом пространстве не приносило неудобств, а только меланхолию. Глядя на дождь, вспоминается прошлое, строятся планы на будущее.
Итак, сегодня шел дождь. В общем, я жил своим временем, а мысли были предоставлены сами себе и находились в свободном полете, перелетая из одной темы в другую. Легкость и непринужденность. Ощущение, что скоро станет ясно. И когда первые проблески солнца сквозь редеющие тучи начинают пробиваться и бить в лужи, отражаясь цветами радуги, возникает чувство новизны, свежести и обновления.
Поэтому утром, когда я увидел дождь, то не огорчился, так как спешить мне было некуда. Это было сигналом, что пора работать, согласно установившемуся режиму.
Я уже несколько дней находился дома, позволяя себе иногда вылазки в магазин, чтобы заполнить холодильник. Распорядок дня установил. Утром я готовил холостяцкий завтрак и обязательно варил кофе. Иногда, чтобы разнообразить вкус добавлял чуть соли и корицы. Запах вареного кофе разносился по квартире, и я чувствовал, что начался новый день. Потом садился за стол, обдумывая сюжет. Были наброски, о чем я хотел писать в надежде, что кто-то их потом напечатает и прочтет. Если получится. Мне нравилось работать с бумагой и ручкой. Конечно, веяния времени требовали своего, и я применял в работе диктофон, компьютер, но первоначальные записи любил делать ручкой. Что-то было в этом необъяснимо притягательное, когда ручка спешит за мыслями, порой не успевая, которые пытаются выстроиться и поднимают в голове такой шум, что не успеваю все их записать, и что-то исчезает. Но навыки работы давали всходы, и дело продвигалось.
Я давно работал журналистом, и думаю не плохим. Был узнаваем в редакциях, экономических и политических кругах. Старался писать и говорить о том, что мне близко самому. Поэтому со временем обо мне сложилось определенное мнение и мое имя позволяло попасть, на конференции, встречи, тусовки, когда хотел. Я не копался в грязном белье известных людей. Я давал им возможность сказать о положении вещей то, что они хотели бы сказать близким. Заранее готовился к встрече. Принцип простой – чтобы я сам сказал, если бы оказался по другую сторону. Вот и готовил встречу. Мне не было стыдно за написанное, и всегда был готов отвечать – кому угодно, где угодно за свои слова.
Порядочность, как и невинность, дается от природы один раз – теряется мгновенно.