Да уж, вот оно, послевкусие Мутагена. Теперь он всегда со мной. Я то думал, что попав в родной мир, избавлюсь от его отравленного дыхания. Ошибся выходит. Я встряхнулся, прогоняя наваждение, и двинулся вперед, к с детства знакомой двери подъезда.
Дома мое появление произвело фурор. Мать с отцом едва не задушили насмерть в объятиях от избытка чувств. После первого порыва пришло время обстоятельного разговора, но тут я выдал заготовленную версию, часть которой уже была им известна. Мать еще немного посетовала, что я сильно изменился — похудел, осунулся, выгляжу недокормленным и т. д. и т. п. — но отец остановил начинающиеся по второму кругу слезы и упреки. Что ж, оно и понятно, ему моя как бы выбранная военная стезя пришлась по душе. Да и офицерские корочки той самой службы были восприняты как неплохое начало карьеры.
И пошли первые дни относительно свободной жизни, позволяющие хоть немного расслабиться, почувствовать себя свободным от большинства обязательств. К сожалению, не от всех…
Выполняя данное полковнику обещание, я в первый же день начал знакомиться с содержимым флэшки. Признаться честно, так чуть было сразу в осадок не выпал от количества необходимой информации. Мысли были исключительно матерные и многоэтажные, причем адресатом являлся именно и исключительно Смирнов, чтоб ему пусто было.
Я просматривал фильмы, фото сослуживцев, фамилии командиров и прочее, и прочее. Зачем мне это было нужно — не знаю. Ведь по легенде я служил в закрытом подразделение, о котором не следовало болтать. Сомневаюсь, что у «простых смертных», даже узнай они о нем, хватило бы наглости выпытывать подробности. Статьи за шпионаж, они хоть и потускнели, но все равно еще обладали определенным весом, связываться с ними из простого любопытства мало кому пришло бы в голову.
Через два дня мне позвонили. Не по телефону, через компьютер. Так и состоялся первый видеосеанс — экзамен, на котором я вновь почувствовал себя студентом, хреновато разбирающимся в материале. Вопросы, тесты, моделирование ситуаций. Мой виртуальный куратор словно задался целью проверить и поймать на противоречиях.
— Ну вот на кой хрен мне это все сдалось? — не выдержал я на второй день такого периодического общения. — Кто из тех, с кем я возможно пересекусь, будет спрашивать о кличке собаки начальника штаба и о том, какая погода была два месяца назад в месте дислокации?
— Так надо, — веско произнес мой собеседник и экзаменатор. Им был мужчина лет тридцати с хвостиков, с довольно невыразительной внешностью, являвшийся майором ФСБ. Мало того, он как раз и служив в подразделении, где я был залегендирован. — Потом еще спасибо скажешь.
— Я то скажу. Только хорошо бы знать причину, по которой я смог бы поблагодарить за столь усердный вынос мозга.
— Авторитет. Полковник уведомил меня, что через три месяца ты пойдешь куратором разведгруппы. Они парни особые, каста. К человеку со стороны с подозрением отнесутся. А так… Хоть не из своих, но из системы. К тому же ты обстрелянный, это тоже сразу видно. Им видно.
Ответ был исчерпывающим. Теперь все стало ясным, разве что глубина планирования в исполнении Смирнова поражала. Обо всем стремится позаботиться, ни о чем не забыть. Даже притирку к будущим напарникам заранее начал, не забыв психологическую составляющую. Уважаю.
В любом случае, все заканчивается, даже неудобства. Пришли к концу и эти экзамены, длившиеся пять дней. Наступила пора полного отдыха. На полученные деньги приобрел себе машину — не помпезную, зато мощную и надежную, способную нестись по ночным улицам под двести километров и идеально слушающуюся руля. Красота да и только!
К сожалению желание удивить Машку — девушку, с которой встречался до своего попадания в мир Мутагена — так и осталось неутоленным. После моего неожиданного исчезновения она обиделась и стирала все письма, что приходили от моего имени. Трубку тоже не брала, что несколько огорчило. Мало того, еще и обзавелась поклонником, с которым и ходила по сию пору. М — да, не совсем гуд. А ведь были определенные планы на возобновление отношений. Были… да накрылись медным тазом с печальным звоном.
Именно поэтому в данный момент я сидел в парке на лавочке и кидал голубям семечки из большого пакета. Жирные нахальные птицы трескали их с такой скоростью, что я диву давался. Пара минут и этому пакету придет конец, как и предыдущим двум. Швырнув птицам еще одну горсть семечек, я откинулся на спинку лавки и задумался.
Еще и месяца не прошло с тех пор, как я вернулся в привычный с детства мир, в родную реальность. И вроде все было хорошо, просто замечательно: знакомые лица, безопасность, впереди еще как минимум два месяца ничегонеделанья. На душе же было чуточку тоскливо, словно ее грызли изнутри — незаметно, безболезненно, но ощутимо. Странно, а факт. И в то же время причины лично для меня не являлись тайной.