— Вообще-то, Иоко накормила меня вчера ночью.
— Иоко? — Шинджу остановилась и ревниво посмотрела на меня. — Так значит, ты сперва наведался к ней?
— Пришлось, боялся, что мой побег сразу же заметят и пустят погоню. И в первую очередь наведаются сюда.
— Ладно, — отмахнулась та рукой и снова расплылась в улыбке. — Но вряд ли она готовит так же, как и я.
— А вот это правда, — пробормотал я, еле поспевая за женщиной.
Стоило увидеть стол, заваленный различными блюдами, как на меня снова напал зверский аппетит. Усевшись на подушке, принялся уминать всё за обе щеки. Как ни странно, но никто не мешал мне, не расспрашивал, не выуживал ответы. Присутствующие просто сидели рядом и смотрели на голоного меня. И в какой-то момент мне стало стыдно. Вытерев руки осибори, вопросительно посмотрел на остальных.
— Что намерен делать, Тсукико? — спросил Джиро. — Вновь отправится на поиски монстров?
— Если понадобится, — вежливо поклонился я. — И, если это поможет освободиться нашему клану.
— Вряд ли, — покачал головой старик. — Ватанабэ маг, но не более. Ты ведь понимаешь, что, размахивая мечом, нам не поможешь.
— Да. Но не знаю, что именно сделать.
— А как же Канон? — заговорил Акайо. — Разве богиня не помогает тебе?
— С того момента, как я попал в темницу, она больше не приходила ко мне и не давала советов. И я не знаю почему.
— Плохо, — Джиро тяжело вздохнул. — Возможно, богиня милосердия отвернулась от тебя после того, как погиб Дэйсьюк.
— Может быть, но это был несчастный случай. Я не желал ему смерти.
— Правда? — старик вновь хитро прищурился.
Я опустил взор. Врать им не собирался.
— Ну, может быть, — выдавил из себя. — Но точно не таким образом.
— Мы прекрасно тебя понимаем, — Акайо посмотрел на малышку Ай. — И, возможно, поддерживаем. Но сейчас надо решить, что делать дальше.
В этот момент открылась дверь, и в обеденный зал вошла Теруко. Девушка была настолько бледна и подавлена, что её можно было сравнить со снегом. Однако, увидев нас, она гордо вскинула подбородок и прошла на своё место.
— Теруко, девочка моя…
Шинджу хотела метнуться к дочери, но Акайо хлопнул по столешнице, и женщина опустилась обратно, бросив при этом на вана недобрый взгляд.
М-да, видимо, у него теперь будут проблемы.
— Теруко заслужила то, через что сегодня прошла, — сказал мужчина. — И это не обсуждается.
Никто не посмел вставить и слова. Даже Джиро бросил на внучку короткий взгляд и отвёл глаза. Девушка же посмотрела на еду, но не притронулась к ней. Наоборот, мне показалось, что её сейчас стошнит от вида этих блюд. Но нет, она сделала глубокий вдох и сдержалась.
Интересно, что произошло?
— А меня беспокоит судьба детишек, — подала голос Эми. — Что с ними будет? Вдруг Ватанабэ решит закончить начатое и забрать их?
— Вряд ли, — ответил её отец. — Их должны были перевозить тайно. А теперь, когда их Изао на наших землях, о детях знают и другие кланы, с которыми он в союзе. Они не одобрят такой подход. Торговля маленькими неко и кицуне отвратительное преступление. За подобное лишаются головы и проклинают весь род.
И тут у меня созрела идея.
— А если доказать, что этим занимался лично Изао? — спросил я у старика. — Ведь тогда это решит все наши проблемы.
— Очень сомневаюсь, — нахмурился тот. — Мы не знаем точно, занимался ли он подобным. Возможно, Изао даже не подозревал о детях. Всё же Сидзаки вёл свои делишки втайне ото всех. И мы до сих пор не знаем, кто стоит во главе всего этого.
— Как так? — удивлённо переспросил я. — Но ведь Ямадзаки виновен. Мы же выяснили это.
— Мы выяснили, что он создаёт монстров и заселяет ими наши земли. А в торговле детьми у нас лишь догадки.
Я недовольно цокнул языком.
Джиро прав. У нас нет никаких доказательств, одни лишь догадки.
— Тогда нам необходимо выяснить кто виноват. И если Ватанабэ Изао замешан, вывести его на чистую воду.
— Интересно, как ты намерен это сделать? — спросил Акайо. — Придёшь к нему и спросишь напрямую? Думаешь, он раскается и во всём сознается?
Вновь его саркастичный тон. Но я был вынужден признать, что мне этого не хватало. Каждый раз, когда усатый ван так говорил, мне хотелось доказать свою правоту во что бы то ни стало.
— Значит, надо его разговорить, — хмыкнул я, кое-что вспомнив. — У Рангику есть отличное зелье. Мы назвали это сывороткой правды. Оно расплетает язык даже самым прожжённым воинам.
— Хорошая штука, — улыбнулась Шинджу и вновь сурово посмотрела на мужа. — Она могла бы нам послужить.