На стене всегда весел календарь, такой старый, потрепанный, со слегка пожелтевшими листами. На нем была изображена полуголая девица, в чудесных чулках с бантиками. Она подмигивала мне. Забавная девушка, напоминающая мне о том, что в мире есть нечто прекрасное, светлое, способное подарить улыбку с первого взгляда.
После семи вечера мясная лавка закрывалась. Иногда мистер Чегг разрешал мне брать домой небольшие куски отбивных или же бекон, за который он потом даже не вычитал из зарплаты, но в этот раз щедрость подобного рода не проявилась. Он сухо попрощался со мной, поинтересовавшись, собираюсь ли я появиться здесь в ближайший месяц. Я улыбнулся, оценив шутку, и пообещал, что прибуду завтра к девяти, без опозданий. Его суровое, усатое лицо на миг просияло, потом вновь окаменело.
Затем я отправился к Руфусу.
– Пустишь переночевать? – спросил я, как только мы закурили.
Он выглядел уставшим.
– Хорошо.
– Спасибо.
– Только не шуми. У жены мигрень, она сейчас какая-то нервная.
На улице смеркалось. Похолодало. Осень становилась все неприятнее и неприятнее.
– Ты окончательно ушел от Жанны?
– Думаю, да. Все как-то не сложилось. – Я сделал сильную затяжку и обжег горло. – Может быть, так будет лучше.
– Лучше не будет, будет по-другому. – Он похлопал меня по плечу. – Бывают дни, когда я свою жену готов придушить, просто выдавить ей глаза, но знаешь, отпускает, причем достаточно быстро.
Я засмеялся.
– Нет, серьезно. Вот как посмотрю на ее милое лицо, и сразу отпускает. А ведь мы не старики какие-нибудь. Понимаешь? Мы и десяти лет не прожили вместе, еще все впереди, как говорится, но все же иногда вот так и хочется выдавить ей глаза. – Руфус тоже засмеялся.
Потом мы вошли в дом.
Дом был уютный, не слишком просторный, но чувствовалась домашняя атмосфера. Здесь было все, и картины с изображением удивительной красоты пейзажей, а также фотокарточки, развешанные по стенам, на которых присутствовали родственники счастливой семейной пары. Руфус угостил меня картофелем и остатками утки. Птица удалась наславу, приятная жесткость в сочетании с сочным мясом на мгновение унесла меня из этого мира.
Мне постелили в гостиной. Маленький диванчик, но сойдет, чтобы скоротать ночь. Я погасил свет, накрылся пледом и еще какое-то время вслушивался в уличный шум, в то, как ходят трамваи и как где-то неподалеку пьяные мужики выясняют отношения. Но несмотря на всё это на душе было как-то легко, как-то спокойно, безмятежно, будто бы завтра я открою глаза и окажусь в собственной постели, рядом с женой, которую, видимо, все еще любил и хотел обнять.
Утром мы пили кофе с рогаликами.
– У нас в цеху один парень рассказывал про женщину, сдающую комнату. Вроде бы не дорого. – Руфус посмотрел на меня. – Если хочешь, могу уточнить адрес и вечером сходим туда, посмотрим, что к чему.
– Это было бы весьма кстати, – ответил я, делая маленький, но обжигающий глоток черного кофе.
– У тебя есть деньги на первое время?
– А ты что – хочешь мне одолжить их? Я думал, у тебя у самого с этим какие-то проблемы.
Мы переглянулись.
– Хм, ну я просто так спросил. – Он уткнулся взглядом в стол.
– Ладно, разберемся.
На работу я отправился пешком. Моросил мелкий дождь, по земле все еще стелились остатки раннего тумана. Городам, расположенным вблизи морей, всегда приходится сталкиваться с чрезмерной влажностью. Я не страдал от этого, но иной раз прогулка по пустынным, окутанным в молочную пелену улицам напоминала мне ходьбу по потустороннему миру, где так тихо, что волосы на голове встают дыбом.
Из тумана выплывали силуэты горожан, они проносились мимо, будто бы подгоняемые ветром. Мне всегда было интересно – если проследовать за кем-либо по пятам, сможет ли этот человек скрыться из поля зрения, свернуть за угол и растаять. Еще ни разу не пробовал заниматься подобной ерундой, но всегда так хотелось.
В мясной лавке все по-старому. Мистер Чегг поздоровался со мной, выразил надежду на мое дальнейшее благоразумие, и все понеслось по привычному сценарию.
Ближе к вечеру в лавку позвонил Руфус, позвал меня к телефону. Я не успел вытереть испачканные в крови руки, и босс трижды проклял меня за то, что трубка заляпалась. Мы договорились встретиться ближе к восьми часам в ретро-квартале.