Гая зевнула и, зябко поведя плечами, легким движением кисти правой руки заставила вспыхнуть в камине практически погасший огонь. Несколько минут задумчиво смотрела на пляшущее пламя, которое от магической подпитки приобрело необычно зловещий багровый оттенок, затем подошла к кровати и ничком рухнула на нее, не обращая внимания на вновь начавший угасать камин.
Они приехали в город как раз перед самым ураганом и едва успели подняться в свои номера, как стихия обрушилась на город. Впрочем, здание гостиницы было довольно крепким, сложенным из светло-коричневых глыб известняка, к тому же располагалось в низине между холмами почти в километре от берега – это его и спасло. Весь ущерб ограничился парочкой выбитых стекол да несколькими сорванными ставнями, которые не успела закрыть обслуга.
Гая повернулась на спину и уставилась в потолок, вслушиваясь в шумящий за окном ветер и дробное перестукивание капель по стеклу. Этот ураган был странным, очень странным. Она не могла объяснить, в чем это выражалось, но где-то на грани ощущений ей на миг показалось, что в нем присутствовала какая-то неведомая сила и чья-то злая воля, однако девушка даже не могла представить человека, способного совершить хоть что-то подобное. Да если бы все маги империи собрались вместе и попытались бы создать нечто подобное, то их искусственная буря намного уступала бы по силе той, что пронеслась над прибрежным городом, на самом деле задев его всего лишь своим краешком. Такие ураганы под силу создать только какому-нибудь богу, но те редко вмешиваются в дела смертных. Магичка вздохнула, подумав, что, судя по всему, ей просто показалось или кто-то из магов воспользовался ураганом для каких-то своих целей, а она просто почувствовала остаточный след заклинания.
Мысли девушки переметнулись к сестре, которую она не видела уже несколько месяцев. Нея жила в пансионате при небольшой частной школе, что располагалась в соседнем городе, но из-за делишек Варка Гае никак не удавалось выбраться ее навестить – постоянно приходилось вытаскивать этого напыщенного идиота из неприятностей. Причем тот до сих пор наивно думал, что отец ничего не знает о его делишках. А ведь только благодаря незримой помощи графа и его людей их небольшая банда могла хоть как-то существовать, не будучи уничтожена другими бандами. Те давно точили на молодого выскочку зубы, и Гае пару раз приходилось учувствовать в усмирении особо зарвавшихся молодчиков, – правда, Варк об этом ничего не знал. И все же до чего иногда становилось противно! Нет, этих уличных отморозков ей было совершенно не жалко, просто порой она становилась противна самой себе. А ведь некогда она подавала большие надежды в магическом искусстве, а в результате превратилась в обычную подстилку для богатенького сыночка. Девушка скрипнула зубами и, повернувшись на бок, свернулась клубочком, подтянув колени к подбородку.
А ведь все было хорошо, пока их родители не погибли во время дирижаблекрушения, оставив после себя кучу долгов. В результате все имущество семьи было распродано, и они должны были оказаться на улице, но друг отца господин Варк неожиданно взял их к себе, оплатив остатки долгов. Мало того, он устроил Нею в пансионат и пообещал полностью обеспечивать ее денежным довольствием, а также позаботиться о ее будущем, если Гая согласится поступить к нему в услужение до конца обучения ее сестры. Она тогда на радости согласилась… и вот результат. Конечно же, всегда можно было отказаться и вновь оказаться на улице, но тогда Варк обещал предъявить к оплате все его расходы на оплату долгов и их содержание, а это не одна тысяча номов. В таком случае ее, как мага, скорей всего, отправили бы в армию в так называемые долговые когорты, где служили подобные должники, – частенько до самого конца своей жизни. Конечно, такая жизнь не сахар, особенно учитывая тот факт, что подобные подразделения всегда пихали в самые опасные места, а в мирное время отправляли на самые окраины империи. Тем не менее Гая предпочла бы подобную жизнь, если бы не сестра. Нея с детства была болезненным, стеснительным ребенком, и оставить ее одну, без средств существования, было сродни подписанию девочке смертного приговора. Поэтому приходилось терпеть, хотя Гаю иногда охватывало зверское желание запустить в своего хозяина огненным шаром, превратив того в горстку смердящего пепла.