— А ты себе что выбрал?
— Мечник-силовик. Это же очевидно, — с толикой раздражения ответил Гатс.
— Хм… А есть вариант, чтобы стать самым крутым и всех с одного удара укладывать?
— Да. Называется мастер третьего круга. Вот, смотри, — Гатс открыл самое начало атласа, — это простой пример энергоузла. Видишь? Десяток переплетенных линий. Здесь, — он провёл пальцем вдоль букв, — описаны точные характеристики. Пропускная способность, отдача энергии, ёмкость. А вот здесь, — он перелистнул в самый конец — Сложный энергоузел.
Я присмотрелся и понял, что легко не будет.
— Здесь уже не десяток нитей, а вся тысяча. Тысяча! Тончайших нитей! — с пылом сказал Гатс. — Для понимания, у меня сейчас не хватает чувствительности и контроля, чтобы создавать нити хотя бы в одну десятую настолько же качественные.
— Это просто ты слабачок, — пошутил я.
— Сколько ты провёл во временной аномалии? — резко спросил Гатс.
— Почти полтора года длились мои приключения, — не стал я скрывать то, о чем знали все на нашем потоке.
— То есть у тебя была фора в один год и два месяца, — резюмировал Гатс. — Ты стал сильнее меня, я это готов признать. Но долго ли продлится твоё лидерство? — в его глазах появилось высокомерие.
— Ты так себя по ночам утешаешь? — рассмеялся я.
— Я превзойду тебя, — пообещал он без тени улыбки. — Почаще оглядывайся, Спар.
Я посмотрел на него и ничего не сказал. Это мне и нужно было от него. Соперничество. Главное, чтобы в убийства не переросло.
Такен, вместе с Вологодскими, завис прямо над городом клана Северус.
О том, чем это может обернуться, он старался не думать. Гроза обещала скрыть их от чужих глаз, и приходилось ей верить. Сам Такен мог скрыть себя, но не других людей. Люций в маскировке был ещё хуже, поэтому на него рассчитывать не приходилось.
— Так-так-так, — пробормотала Мария, когда они зависли в нужной точке.
Её глаза засветились яркой зеленью.
— Ничего не понимаю, — сказала она спустя минуту.
— А можно поподробнее? — спросил Такен.
Несмотря на риск, отправиться и посмотреть глазами Марии, идея ему понравилась. Это сразу решало множество вопросов. Только что-то тон женщины не обещал ничего хорошего.
— Никаких следов колдунов, — нехотя ответила Гроза. — Вижу Класию. Засела в бункере. Ноги и руки не восстановила. Насколько вижу, энергетика у неё также уничтожена. Но это невозможно!
— Что именно? — спросил Такен.
— Оставаться живой в её состоянии.
— Ты могла ошибиться, — заметил мужчина.
— Не могла, — упрямо ответила Мария. — В этом вопросе — нет.
— Хорошо, — не стал спорить Такен. — Что-то другое подозрительное видишь?
— Нет… — сказала она спустя ещё пару минут. — Никаких следов сети Легиона. Никаких колдунов и захваченных тел. Ничего такого.
— Стену они восстановили, — заметил Люций. — Охрана тоже появилась. Приглядись к ним. Видишь что?
— Нет, — повторила Мария. — Да, они как-то быстро силы восстановили. Но я ничего не вижу. Предлагаю разнести здесь всё. Очень уж подозрительно.
— Нет уж! — возразил Такен. — Хватит необдуманных действий!
— Очень даже обдуманные и подтвержденные древним правилом — нет человека, нет проблемы.
— Мария, нет. У нас уговор. Ты не будешь устраивать бойню без согласования.
— Какой ты зануда. Помяни мои слова, твоя мягкость — большая ошибка.
— Возвращаемся, — сказал Такен.
— Нет, — возразила Мария. — Давай ближайшие земли осмотрим и их соседей.
Следующие пару часов Такен послушно перемещал их группу из одной точки в другую. Они ничего не нашли. В итоге Мария, когда у неё разболелась голова, сдалась.
Класия резко проснулась, почувствовав, как забилось сердце, а спину покрыл холодный пот. Усилием воли она заставила себя задышать ровно.
Приоткрыла глаза, внимательно осмотрела свою маленькую комнату, но никого не увидела.
Тишина. Вокруг стояла звенящая тишина, не единого звука.
— Дрисс! — позвала она. — Дрисс!
На всякий случай в это время дежурило двое слуг. Чтобы быть в любое время к услугам госпожи. А всё благодаря Вологодской и разумной предосторожности.
— Да, госпожа, — дверь отворилась, и в комнату вошёл темнокожий слуга, говорящий с легким французским акцентом, несмотря на то что своей родины никогда не видел.