Верная помощница просматривает документы, она не слышит тихого мэра, но его взгляд оказывает материальное давление, она поднимает глаза и вздрагивает.
— Ты помнишь, какой сегодня день?
— Да. День нашего перевоплощения. Мы перевернёмся в оборотней.
— Заканчивай работу, я жду тебя в машине.
Виктор Владимирович увозит Ларису Павловну на свою дачу, где их встречают люди мэра. Люди защёлкивают Виктора Владимировича и Ларису Павловну в наручники и сопровождают в разные подвальные помещения без окон и с непробиваемыми дверями. Господина мэра в довершение ещё и приковывают цепью к кольцу, вмурованному в стену. Да, именно так мэр хочет оградить человечество от своего присутствия на время перевоплощения. Не смотря на наручники, стены, цепь, ему вполне комфортно: мягкое кресло, журнальный столик с закусками, термосом, армянским коньяком, наручники и кольцо цепи прорезинены и покрыты материей.
Где-то наверное час мэр сидит в мрачности и неподвижности. Затем его начинает трясти — начинается перевоплощение, он вытягивается в струнку и смотрит, смотрит на своё трясущееся тело с удивлением и страхом. Тряска усиливается, но вдруг мэр начинает плакать. Целые градины бегут из его очей и пропадают на вороте рубашки. В это страшно поверить, но перевоплощение свершилось, мэр претворился в обыкновенного человека.
— Саша. Саша. — жалобно зовёт он заказанного подельника, как зовёт мамку неразумная дита, но нету Саши, только голые стены.
Виктор Владимирович видит в полированном столике собственное отражение, ненавистный самовлюблённый мэр, отъевший себе огромную репу вместо головы, сейчас ты получишь. И мэр сильно бьёт лбом по столику три раза так, что на воротник начинает капать не только слеза, но и кровь. Он думает сломать себе нос, но не находит на это решимости, возможно его сердце слишком размягчилось, что даже ненавистный мэр не вызывает у него достаточной злобы.
Эти приступы перевоплощения начались у него и у Ларисы Павловны приблизительно года два назад. Почему сразу у обоих и одновременно? Это очень просто, они единое существо. Началось всё на совещании, он ушёл с него, сумев сдержать плач, бежал по городу, потом раздавал людям деньги, горстями, скомканные бумажки.
Учительница младших классов Эмма Альбертовна не хотела брать у него деньги, и он шёл за ней умоляя избавить его от этой напасти. И люди брали деньги. Кто-то узнавал мэра, но до конца точно не мог признать.
Когда приступ закончился Виктор Владимирович не мог точно представить, что с ним было, вернулся на работу и продолжил рабочий день. После третьего приступа он обнаружил, что у него со счетов пропадают крупные суммы и уходят на благотворительность. Когда мэр осознал, что он сам вывел эти деньги, очень сильно испугался. И тогда он изолировал себя и свою слугу Ларису Павловну Зайчикову. Психиатр объяснил ему его редкое заболевание: приступы вочеловечивания со временем будут проходить всё реже и реже, понизится сила и глубина вочеловечивания, продолжительность начнёт уменьшаться и сойдёт к нулю. Нужно всего-лишь усилием воли не позволять себе вспоминать о том, что ты испытал, когда был оборотнем.
— Лариса, ты слышишь меня? — кричит мэр, пронзая стены, как кричал когда-то Остап своему папе Тарасу, проткнутый крюком.
— Слышу, — голос Ларисы Павловны совсем не тот голос, какой слышат её подчинённые каждый день, весь металл расплавился и вытек из него.
— Я люблю тебя, — кричит он неистово, — прости меня, я убил твою душу. Возможно, мы больше не увидимся.
Их голоса и вправду исполнены неземной любви, так могут перекрикиваться возможно только два друга, приговорённых к казни и ведомых на неё.