А потом пропал. Со дня его ухода прошло пять суток — достаточный срок для того, чтобы успеть метнуться туда и обратно, да еще и по пути выполнить пару миссий среднего ранга. Тем не менее, на фронте с Молнией Фугаку не видели, а на фронт с Землей вестей от него не поступало.
Лагерный костер (один из многих) горел ярко, но грелся у него лишь один шиноби — гений из клана Учиха. Взрослые стеснялись подойти к мальчику, боялись вопросов об отце, которые он им обязательно задаст. Пускай Итачи внешне выглядел спокойным и даже отрешенным, было видно, что он беспокоится и скучает.
— Итачи-кун, — Орочимару сел рядом с костром, одним взглядом змеиных глаз отправив невесту проверить посты.
— Орочимару-сама, — мальчик поднял бездонные черные глаза. — Папа прислал вести?
— Пока еще нет, — качнул головой сеннин. — Похоже, он решил, что так будет лучше. Скорее всего, он увидел возможность глубокой разведки или большого саботажа. Уверен, мы услышим о нем раньше, чем он свяжется с нами — он заставит своих противников кричать его имя с яростью.
— Вы так думаете… — Итачи перевел взгляд на пламя. — Но папа никогда раньше так не делал, верно?
— Все бывает впервые, — Орочимару пожал плечами и постарался улыбнуться как нормальный человек. — Вот, например, ты. Сегодня впервые станешь старшим братом.
— Что?!
Мальчик вскочил, удивленно воскликнув, и во все глаза уставился на командующего. Тот спокойно достал из кармана письмо, с которым, слава Ками, Майко не стала ничего делать.
Хотя бы потому, что письмо было не для Орочимару.
— Твоя мама пишет, — сеннин протянул ребенку сверток. — Третий месяц беременности. Как сведущий врач говорю тебе — ты уже старший брат. Это же тоже произошло впервые, верно?
— А… ага, — мальчик кивнул, и его черные глаза сверкнули радостью.
— То же и с твоим папой, — кивнул Орочимару вставая. — Так что не волнуйся.
— Да! Спасибо вам, Орочимару-сама!
Ребенок поклонился и побежал к своей палатке. Теперь, хотя бы в эту ночь, даже засыпая в ней в одиночестве, без отца, Итачи будет засыпать спокойно. Не то чтобы Орочимару было до этого дело, но боевой дух бойцов и его поддержание — одна из основных задач командира.
— Он такой лапочка, когда проявляет эмоции, — умилилась вернувшаяся Майко. — Просто душка. Хочу, чтобы наш ребенок тоже был таким. Хотя бы один.
— «Хотя бы один», — Орочимару позволил себе расслабленно (то есть ужасно) улыбнуться. — Похоже, ты решила взяться за дело всерьез.
Инузука подошла вплотную и нагло «взялась за дело». Змеиный сеннин прищурился, изучая бесят, вовсю резвящихся в ее глазах.
Похоже, в отличии от маленького Итачи, ему сегодня спать не придется…
— Пошел вон, извращенная скотина! — истошно завопила какая-то девица, бросая в него бадью с водой.
— Упс! — он пригнулся, пропуская снаряд над головой и с сожалением отмечая, что визжит уже не одна дуреха, а все купальни.
Хотя, если подумать, такой синхронный визг тоже мог подарить вдохновения.
Удовлетворенно улыбнувшись, он скрючился за парапетом, спасаясь от непрекращаемого града подручных снарядов и вслушался в женские крики. Неплохо… Рука сама потянулась к ручке, на ходу выхватывая записную книжку. Строчки получилось всего четыре, но зато отборные. Правда, это были ругательства на «разнузданного в общении с женщинами мужчину», но и так сойдет — крепкие же.
Только вспомнил о крепости, как по макушке всем весом вдарил солидный кусок мыла — и как скользкое мыло вообще можно так сильно бросить?!
— Простите дамы, но я сваливаю! — он бросился к выходу, но, подумав, все же развернулся. — Нет, не так. Вот! Великий Отшельник с Жабьей Горы Мьёбоку покидает вас!
— Закрой свой извращенный рот!
Обстрел усилился, а потому Джирайя, отбив парочку особо увесистых снарядов укрепившимися волосами, поспешил ретироваться. В коридорах его уже ждали сотрудники купален, но куда им было остановить великого сеннина? Шиноби ловко пробегал мимо них по стенам и потолкам, не забывая «случайно» тискать особо симпатичных служанок.
Наконец, толкнув входную дверь, Джирайя вывалился на морозный воздух.
— Погодка суровая, — выдохнул мужчина облачко пара. — Но пыл любви греет меня не хуже всякого костра!