И в момент, когда казалось, что между ними возник паритет, в тело Карумы влетел Огненный Шар, исполненный мастером.
— Я тебя не оставлю, — тяжело приземлился рядом с другом Хирузен. — Старики должны держаться вместе, хе… Так теплее.
— Правильно, — выдохнул Данзо. — Ты мне как раз нужен… Давай… Перемести меня…
— Что?
Учиха вскочил моментально, но промедлил, смотря на двух жмущихся друг к другу стариков. Они оба еле стояли и с ног до головы были покрыты кровью. Но они стояли, поддерживая друг друга. Они стояли, потому что должны были дать Сенсоме время, чтобы он разобрался с Шоураем.
Они стояли, прекрасно осознавая свое положение. И были готовы задержать его, Каруму, ценой своих жизней.
— Вы мне неинтересны… — выдохнул Учиха, повернув голову. — Я пойду… убивать Сильнейшего…
— …ты должен будешь это сделать, — только договорил Данзо тихо, а потом взревел из последних сил, глядя на то, что Карума начал движение. — Давай, Сарутоби, не тупи!
Хирузен сдавленно закричал, но все же положил правую руку на плечо друга. По его щекам текли слезы. Но он уже ничего не мог изменить…
Карума в Восьмых Вратах побежал убивать Сенсому, уже не видя в оставшихся противников. И Данзо, за мгновение до того, как исчезнуть из руки Хирузена, тихо сказал ему:
— Прощай, дружище…
Он перенесся телепортом, на который Хирузен отдал почти все остатки своих сил. Перенесся прямо на пути Карумы. И тот, в своем безумии и спешке, решил смести его с пути рукой.
Но Данзо просто встал перед ним, широко раскинув руки. Механическую и искусственную. Встал и принял сокрушительный удар на грудь. Такой мощный, что его ребра треснули, а окровавленная рука Карумы вышла из его спины.
— Улыбаешься, Данзо?
— Да, Каруми. Потому что чувствую — ты рядом.
Бешеный Карума не успел ничего понять. В его голове уже не могло сложиться такого понятия как «самопожертвование». И поэтому он умер, так ничего и не осознав.
А Данзо умер мгновением позже.
— Прощай… — тихо прошептали губы Хирузена, упавшего на колени.
Шоурай, Като Дан
Дай стоял напротив и терпеливо ждал. Сенсома знал — Майто был специалистом контратак и чаще работал вторым номером. Сенсома знал, потому что сам его научил. И поэтому он не двигался. Он думал.
— «Что мне сказать? Есть ли что-то, что я вообще могу или должен сказать?» — напряженно думал пораженный и неудачливый отец. — «Он — Шоурай? Мы ошибались… Мы все… А я — больше всех. Он просто спрятался на самом видном месте, да так, что у нас и мыслей-то не было. Это — мой сын. Но, черт…»
Сенсома Томура мало общался с Като Даном. Так сложилось — им просто не о чем было говорить. Даже когда Дан был гением поколения, наряду с Джирайей, Майко, Фугаку, Орочимару и Цунаде, у Сенсомы находилось куда больше слов для всех, кроме Като. Сам Дан, как и все дети, уважал и восхищался директором Академии, но не больше.
Они были абсолютно чужими друг другу людьми. И, вместе с тем, самыми родными.
— Как нелепо… — выдохнул Сенсома.
Он выдохнул, глубоко задумавшись, зная, что Дай мало эффективен, когда нападает первым. Зная, потому что сам его учил. Только вот Сенсома не учел, что перед ним стоял не Дай. И даже не Като-Шоурай. Перед ним стояло само Познание. И оно училось у разных мастеров.
Дай сорвался с места очень быстро. Так быстро, что даже сам Дан, стоящий за его спиной, не смог бы определить, когда марионетка начала движение. Из четверки сильнейших клонов, даже по сравнению с Минато, клон Дая выделялся объемом информации, который пришлось в него заложить. Потому что это была самая емкая и, в то же время, обширная тема.
Майто Дай не годился ни на что, кроме ближнего боя, но Познание сделало его просто Божеством тайдзюцу.
Он напал на Сенсому с джебом, пробив простой прямой удар так быстро, что кожа, которой коснулся кулак, задымилась. Сенсома успел отклонить голову, а потому Дай лишь чиркнул его мимоходом, но полностью разрывать дистанцию Математик Боя не хотел. И Шоурай этим воспользовался — Дай тут же сменил стойку, порываясь к бывшему учителю вплотную и применяя борьбу. Из всех видов ближнего боя борьба была самой обширной в плане вариаций приемов. А Познание, собранное тысячами клонов Шоурая, вообще превращало ее во что-то неземное.