— Великий… мать его, — хрипел сам себе Хирузен, еле сдерживая Лиса.
Когда действие Увеличения закончится, когти, что сейчас в его теле, порвут старческое тело в лоскуты.
Он был великим шиноби. Самым сильным в мире. Все так считали. Все говорили, что Третий Хокаге равен великому Математику Боя. И Хирузен сам был тем, кто говорил это громче прочих.
Но эта громкость была лишь для того, чтобы заглушить ложь.
Когда-то давно, быть может… Лет сорок назад, наверное. Тогда они были равны. Или даже тогда уже нет? Сарутоби не мог дать точного ответа. Хотя, если подумать, можно было определить. В тот день, когда Сенсома сказал другу убегать. И когда его друг убежал.
И даже не из страха, а просто потому, что не мог вообще ничего сделать.
— Я был жалок… — простонал гигантский Хокаге в лицо рычащему Лису. — Я был худшим Хокаге, Биджу… Я был самым слабым Хокаге… Потерял Ошими, потерял и Сенсому. И потом… Моим преемником оказался Шоурай. Из-за меня, Лис… Потому что я решил, что нужно уйти красиво! Старый дурак… Думал запомниться людям тем, что ввожу демократию. Великий Третий Хокаге… скорее «Жалкий Третий Хокаге».
Лис мотнул головой, раскрыл пасть и свирепо зарычал.
— Да, ты прав, впрочем… — выдохнул Хирузен и… усилил напор. — По крайней мере, сейчас я должен соответствовать россказням. Всего пару мгновений в жизни!
— Сарутоби-сама! — донеслось до него. — У меня есть план!
Ледяная броня была ультимативна. Шоурай знал это, но он не мог избавиться от соблазна попробовать ее на зуб вновь. Ведь теперь это были даже не клыки хищника.
Это были Восьмые Врата. И этим все сказано.
Дай бросился вперед, но на том месте, куда он приземлил кулак, Сенсомы не оказалось. Вместо этого Математик Боя прыгнул к сыну. Серией резких ударов он заставил Като отступить, потом провел подсечку, и тут же ушел в глухую оборону, потому как Майто вновь на него напал.
Но теперь она была, эта оборона. И даже Майто Дай в Восьмых Вратах ее слабо пробивал. Сенсома все еще медленно, но верно проигрывал, но теперь у него было оружие, которое могло даровать победу.
Математика Математика Боя.
— «Его связки заканчиваются поворотом стопы,» — думал Сенсома, пытаясь разглядеть в мельтешении атак перед собой человека, которого когда-то обучал. — «Это все его тупое Познание. Глупый прием, который не идеален. Но при такой скорости я не смогу его использовать…»
Он считал и просчитывал, а математик в его голове придирчиво изучал варианты, набрасываемые бойцом. И раз за разом находил их ошибочными и бесполезными. Сенсома даже вышел из обороны и попытался ответить, но Дай был непреодолим. Это было величайшее оружие Шоурая, одноразовое, но невероятно эффективное. Оно было создано специально против Математика Боя.
Но свою главную роль оно уже выполнило.
— «Пора бы на сцене появиться новому участнику…» — подумал Шоурай, но лениво отбросил эти мысли. — «Ладно, развеюсь. Не каждый день я убиваю собственного отца.»
Отец? Да какая ему разница?! Может быть, Дану на это и было не плевать, но кто спросит Дана? Шоурай — сам себе и отец и мать. И кто угодно еще. Лишь одну функцию в своей жизни он не выполнял самостоятельно, но сейчас не время думать о Цунаде. Сейчас время убивать.
Он прыгнул к Даю и Сенсоме, намереваясь пробить-таки защиту Математика Боя и лично уничтожить своего главного врага.
И тогда математик в голове перерожденного воскликнул:
— Эврика, бинго и прочее! — закричал он, обратив на себя взгляды Сенсомы и Исобу. — Я нашел слабость. Но не у Дая.
— Забавно… — одними губами усмехнулся в реальном мире Бог Шиноби.
Он снял защиту так, будто это сделали противники. Притворился, якобы очередной удар Като прошел куда мощнее, чем на самом деле. Его тут же развернуло в сторону Дая лицом, обладатель Восьмых Врат должен был бить его с максимально удобной позиции. Сам Сенсома только лишь вскинул руку.
И Дан, пользуясь случаем, со всей силы врезал по ней. И рука сломалась. Сломалась, несмотря на ледяную броню. И в голове Шоурая была лишь одна мысль: «Я сделал это!», хотя на самом деле определенно точно можно было сказать, что Последнее Одеяние работает в полную силу и оно еще не сломано.