Между тем, ученики, вместо того, чтобы заняться делом, принялись носиться по лаборатории, опрокидывая на пол столы и стулья. Поднялся невыносимый шум, и в воздухе повис запах пыли. Я уже собиралась подойти к единственному уцелевшему окну, чтобы его распахнуть, когда обгоревший дощатый пол треснул, разломившись по длинной изломанной дуге, напоминающей по форме молнию, и стал проваливаться вниз. Раздались крики, и все бросились к выходу. Последовал ужасающий грохот, и мгновение спустя я уже стояла у дыры, что теперь сквозила на месте развалин, слыша только гул крови, приливающей к голове ― слабый отголосок гула подземного.
Где-то наверху запел соловей, и, подняв голову, я увидела открывшийся передо мной вид на горный ландшафт, зеленеющий вдали. И тут впервые со дня моего возвращения я почувствовала что-то недосягаемое в этих сказочных вершинах, столь же несбыточное, как надежда на вечную любовь или на повсеместное установление царства справедливости, и что жители равнин по-своему правы, предпочитая возвышенностям свои уютные города в низинах, откуда взгляд, не встречая на своем пути препятствий, свободно и без напряжения скользит от края земли к бесконечности.
[U1]