Виктор не отдавал себе отчета, что делает, и только все тот же тихий ласковый голос помогал ему:
-Не надо так сильно... Ты делаешь мне больно... Не спеши... Вот так...
Они обнимались, становясь единым переплетением тел, отрывались, смотрели друг на друга и снова падали в объятия, пока у обоих одновременно не произошло то, что когда-то случилось у Виктора впервые на чердаке Сережкиного сарая тем памятным летом.
Лёня сел и откинулся на спинку дивана. Его согнутые колени были широко расставлены, а глаза смотрели на Виктора ласково и блаженно. Он не стыдился и позволял себя рассматривать.
-Кушать хочешь? - заботливо поинтересовался Виктор.
-Не мешало бы...
Они поднялись с дивана, и абсолютно голые пошли на кухню.
-Зайдем сюда, - сказал Лёня, открывая дверь ванной.
Он включил душ, отрегулировал воду, и они оба залезли в ванну. Лёня заботливо смыл с их тел следы страсти. От его прикосновений Виктор опять почувствовал возбуждение. Он опять обнял и прижал к его себе.
-Мы кушать идем, - тихонько рассмеялся Лёня, нежно отстраняя его, - У нас все еще впереди... Ты же хочешь?
-Что? - не понял Виктор.
-Все. По полной программе.
-Да... - выдохнул Виктор раньше, чем успел подумать.
-Смазка у тебя есть? - поинтересовался Лёня.
Виктор оказался в замешательстве.
-Вазелин хотя бы найдется? Так тебе будет больно.
-Найдется. Должен найтись. Там, в аптечке, в коридоре, в шкафу.
-Я посмотрю, а ты иди сюда, сядь...
Лёня указал взглядом на край ванны, и когда Виктор сел, направил струю, продолжавшую бить из душа, на его попку, слегка прижав.
-Помой все внутри. Я потом тоже так сделаю...
Он вышел, а Виктор остался осваивать неведомые приготовления. Едва он успел смыть последствия, как вошел Лёня с баночкой вазелина в руке:
-Иди на кухню, теперь я...
Виктор достал из холодильника все, что в нем было съестного, присовокупив имевшуюся в запасе бутылку водки.
-Прости, я не могу так много пить, - с долей неловкости сказал Лёня, входя на кухню.
-У меня просто нет ничего другого, - развел руками Виктор, - Не знаю, как ты, я уже абсолютно трезвый.
-Лед и Фанта у тебя еще есть?
-Да, конечно.
Виктор с готовностью достал из холодильника то и другое.
Леня насыпал в свой бокал льда, залил его Фантой, помешал и добавил немного водки.
-Не обидишься, если я буду так?
-Коктейль? - улыбнулся Виктор.
-За неимением. Коктейль - это нечто другое.
-Сыну ли директора ресторана не знать, что такое коктейль? Давай, я себе тоже сделаю так. На безрыбье, как говорится, и сам раком встанешь. Ой, прости...
-Прощаю, - улыбнулся Лёня, - Давай?
Они чокнулись, и немного отпив, поставили бокалы на стол.
-Презервативов у тебя, конечно, тоже нет? - спросил Лёня и, не дожидаясь ответа, заверил, - Не переживай, я проверялся перед отлетом, а тебе, наверное, негде было заразиться...
Эти слова резанули Виктора по живому. Не те, что ему негде было заразиться, а именно эти: "Я проверялся". Раньше ему не приходило в голову об этом подумать, а сейчас стало горько. Но ведь так и должно было быть. Неужели он надеялся, что он у Лени первый?
Кажется, тот понял, о чем он думает:
-Ну ты же, наверное, и не думал, что ты у меня первый?
-Нет. Не думал, - сказал Виктор, избегая поворачиваться лицом к Лене, поскольку заметил, что его глаза наполнились слезами, - Все нормально, Малыш.
И еще он почувствовал, как внутри начинает подниматься злоба по отношению к самому себе:
"Раскатал губы, дурак. Вообразил, что он твой навеки? А он уедет завтра в свою Америку, где у него целая шобла таких, и будет им рассказывать о приключениях на своей исторической родине. А ты дрочи и вспоминай, как тебя лишил девственности красивый мальчик. Зачем вообще это было нужно? Жил бы себе, как жил. Зачем ты побежал за ним?"
Виктору вдруг стало жаль себя. Как бывает в детстве, когда дали подержать в руках игрушку, о которой мечтал всю жизнь, и тут же отобрали. Ну почему он такой? Почему не может жить с женщинами, как все? Иметь семью, детей, ощущать себя нормальным человеком? Чем он провинился и перед кем, что должен нести всю жизнь эту муку?