Возвращение (продолжение)
7. Рассказывая о визите к тетке, Лёня сиял от радости. Когда Виктор вернулся с работы, он уже крепко спал, и Виктор тихонько, чтобы не потревожить, принял душ и скользнул под одеяло, ощутив приятно волнующее тепло любимого тела. "Сколько лет я ложился в холодную постель?" - с горечью подумалось ему при этом. И вот теперь они сидели за столом, завтракая и обедая одновременно. -Ты не представляешь, как она обрадовалась. Кинулась звонить матери, но я остановил ее, потому что в Лос-Анджелесе еще было слишком рано, - рассказывал Лёня. -А сам позвонил потом? -Позвонил. Мама тоже обрадовалась. Ну, понятно, почему. И еще наказала не бросать Таню. Тетю Тату, как я называл ее в детстве. -Сколько ей лет? -Она старше мамы на шесть лет. В позапрошлом году на пенсию вышла. -Тогда еще рано говорить об этом. Хотя, как знать? -Но квартиру она приватизировала и хочет завещать мне. Мы сегодня идем с ней насчет прописки. -Вот и хорошо. Приду - расскажешь. -Ты придешь опять так поздно? -Скорее, рано. -Я тебя вчера ждал, ждал, но не выдержал и уснул. -Не мучь себя, ложись вовремя. Я тебя не потревожил, когда вернулся? -Я даже не почувствовал. Ложился один, просыпаюсь - мой darling рядом... Они вместе вышли из дома и вместе доехали на автобусе до метро. -Мог бы довезти тебя до твоей тети Таты, - сказал Виктор, когда они спускались по эскалатору, - Мой маршрут проходит в тех краях. -Поехали, - охотно согласился Лёня, - Посмотрю, как ты рулишь. -Долго. Мне еще на конечную приехать надо, дождаться смены... -А тебе кондуктор не требуется? - улыбнулся Лёня, - Я бы пошел к тебе кондуктором. -В самом деле, пошел бы? - улыбнулся в ответ Виктор. -Да кем угодно пошел бы, лишь бы с тобой все время быть. Лёня сказал это в шутку, но было в этот момент в его интонациях и в глазах что-то такое, что неожиданно заставило Виктора подумать: "За что мне такое счастье?" -Удачи, Малыш, - прошептал он, слегка наклоняясь к Лёне, когда выходил из вагона на Нахимовском проспекте. -И тебе, - отозвался тот, -Ровной дороги и чтобы никто тебе не испортил настроения. Когда Виктор вернулся домой после работы и хотел, как вчера, осторожно прокрасться в ванную, в комнате неожиданно вспыхнул свет. -Чего ты? Спи, - прошептал Виктор, заглянув в комнату, но Лёня уже вставал, - Как сходил? -Ты понимаешь, я не знаю, что мне делать? - заговорил Лёня, стоя взъерошенный посреди комнаты в одних трусах. Его вид выражал полную растерянность. -Мы пришли, отстояли очередь, тетка написала заявление, я подал паспорт, сказал, что мне нужно его поменять, а мне учинили такой допрос, что жутко стало. У нас тоже страшный бюрократизм, но чтобы так... Тетка заплакала, когда мы вышли на улицу. -Ну и что, в конечном счете, тебе сказали? -Да ничего. Наговорили столько всего, что... Подожди... Лёня взял в руки лежащие на стуле аккуратно сложенные джинсы и вытащил из кармана листок бумаги: -Вот, я записал. Так не запомнить. Тут столько всего требуется... Не раздеваясь, Виктор взял листок и пробежал глазами. -Ну, это ладно, - говорил Лёня, стоя рядом и тыкая в него пальцем, - А вот это где взять? В Америку лететь? Виктор сложил листок пополам и задумался. После того, как он покинул родительский дом, прошло четыре года. Их прежнего дома, как такового, уже не существовало. Сестра настояла на размене и обживала теперь новую квартиру. Виктор не стремился поддерживать с ней отношения, но та недавно позвонила ему сама с весьма неожиданным предложением - пойти к ней работать. Делая упор при разделе наследства с матерью на заботу о своих будущих детях, обзаводиться ими, тем не менее, она не торопилась. Создав подобие семьи с каким-то то ли кооператором, то ли бандитом, она не стала не только заводить детей, но даже объединять имущество и регистрировать отношения. Не желая, очевидно, терять независимость во всем остальном и используя новые возможности, предоставленные временем, сестра решила завести собственное дело, открыв цех по производству пельменей. Надо сказать, подошла со всей ответственностью - арендовала помещение, завезла новейшее оборудование, лично беседовала с каждым принимаемым на работу, придирчиво изучая трудовые книжки и наводя справки. Принимала только опытных работников с чистым послужным списком. Установив для всех не то чтобы очень большие, но значительно превышающие государственные, оклады, обеспечила бесплатные обеды и неограниченный в потреблении чайно-кофейный стол в течение всей смены. Помимо этого, каждому разрешала уносить домой по килограмму готовых пельменей в день, не считая брака, а раз в неделю снабжала вырезкой по закупочной цене. При всем перечисленном, нельзя сказать, что условия работы на ее предприятии были такие уж плохие, но "опыт" оказался, очевидно, сильнее. Спустя месяц она потеряла троих партнеров, отказавшихся от ее продукции. Как удалось выяснить, работники - либо, сочтя, что недобирают с "сопливой капиталистки", либо просто не представляя себе, как можно работать на пищевом предприятии, ничего не украв, начали лить в фарш в воду. Раздосадованная сестра уволила всех чохом и решила начать все с "чистого листа". По совету как бы мужа, она набрала "с улицы" мальчишек, еще не испорченных системой. Надев халат, лично учила их работать, надеясь вложить в каждого все то, что сделает ее предприятие процветающим. Дело шло