ало... До станции не дошли, завалились в кусты, продрыхли до вечера. Санек потом еще в электричке блевал... Виктор слушал омерзительную правду и ему хотелось отхлестать по еще пухлым губам несчастного оболтуса, не нужного собственной матери, но затронувшего что-то в его сердце. -Чё ты, Витек? - запнулся Дима, поймав его взгляд, - Обижаешься, что я опять матом ругаюсь? Он допил последнее пиво, и впервые за все время их знакомства, расхохотался в голос, далеко запрокидывая назад свою голову с длинными вьющимися волосами: -Бл...ь, ну можно я буду ругаться? Е..ный по голове... Мне просто по кайфу... Мудаки все, мудаки! - заорал он нараспев во весь голос. -Ну, ты даешь, будущий летчик, - невольно улыбнулся Виктор, обнимая его за плечи и зажимая ладонью рот. -Мудаки все, мудаки! - опять закричал Дима, оторвав руками его ладонь ото рта. Виктор встряхнул его, и прижав к себе, заглянул в ставшие вдруг лукавыми и добрыми одновременно, всегда цинично-насмешливые глаза: -Пошли на станцию. -На какую? Пиз..юки сортировочные? -Ново-е...уново. Вставай. -Пи..ец! - опять восторженно расхохотался Дима, - Мне так по кайфу никогда не было. Я сам не знаю, чё со мной сегодня... Я тоже не такой... И пошли все на х... На х...! На х...!!! Я, как ты... -Пошли, - перебил Виктор, поднимаясь - Кончай материться и орать. -Ну, ща... Поссать-то дай, - проговорил Дима, поднимаясь, расстегивая и спуская до колен джинсы. -Только прелести мне свои не показывай, я уже на речке видел, - ответил Виктор, встав к нему спиной за той же надобностью. -Витёк, ну неужели ты такой непробиваемый? Тебе пацана молодого не хочется поиметь? Ну, не бывает же так! -Делай свое дело и пошли, - спокойно сказал Виктор, застегивая джинсы и трогаясь в сторону железнодорожной ветки. По дороге Дима продолжал дурачиться, материться, нести глупости, но Виктор терпел, понимая, что это своеобразный выход наружу радостного состояния его души, за неимением других форм воплощения. Когда показались дома поселка с проходящей за ними линией железной дороги, Дима умолк. -Это какая дорога? - спросил он. -Киевская. -Тогда мне до Матвеевской, а тебе? -До вокзала. Они долго ждали электричку, и когда она, наконец, пришла, веселье уже кончилось. -Димон, - серьезно обратился Виктор, когда они ехали в полупустом вагоне, - Я не знаю, должен ли я это говорить тебе, но мне очень тяжело сейчас. -Почему? - вскинул на него внимательный взгляд Дима. -Я написал Лёне о нашей первой встрече. Все рассказал. Что ты выследил нас... И вообще - все, как есть. В том числе, что мы ездили с тобой на речку... -И как я приставал к тебе в электричке? - резко спросил Дима. -Нет. Это ты сам расскажешь, если сочтешь нужным, а если нет, все умрет между нами. Дело не в этом. Он подумал, наверное, про нас... -Я все понял. Дай мне его телефон. -Он уже неделю не включает телефон и не выходит в чат. Я пробиваю несколько раз в день. -Дай телефон, я дозвонюсь!- воскликнул Дима так, что немногочисленные пассажиры повернули на них головы. -Не кричи, - попросил Виктор, - Я хотел тебя попросить только об одном. Когда вы встретитесь, расскажи все, как есть. -Да я...- хотел что-то сказать Дима. -Это все, - твердо перебил Виктор, - Это самое большее, что ты можешь сделать. На все остальное воля Божья. -Ты еще и в Бога веришь? -Не обращай внимания, - отвел глаза Виктор, - Это к слову. Сделаешь? Вместо ответа тот протянул руку, и Виктор ощутил крепкое рукопожатие. -Не сомневайся во мне, - твердо сказал Дима. «Матвеевское, следующая станция Москва сортировочная», - послышалось из динамика. Дима встал с места. -Он уволился из школы? - спросил он. -Нет. Он в отпуске. -Не сомневайся во мне, - повторил Дима и бегом бросился к выходу, поскольку электричка уже зашипела, выпуская из дверей сжатый воздух. Когда Виктор ужинал, вспоминая прошедший день, мобильник заиграл марш Мендельсона. Он не поверил своим ушам. -Але, - выдохнул он в трубку. -Вил? Вил, прости меня, если сможешь. У меня срыв был... Crazy... Я вообразил себе невесть что. Пойми, я очень боюсь потерять тебя... Лёня говорил еще что-то, но Виктор не слышал. Он слышал только лишь голос и готов был слушать его бесконечно. -Вил, как ты? Что у тебя? Расскажи... -Успокоился? - улыбнулся Виктор, - У меня огромная радость сегодня, как на небесах о кающемся грешнике. -Какая радость? -Такая, что слышу тебя, и что ты все понял. -Прости, Вил, - в голосе Лени послышались слезы. -Малыш, разве я могу на тебя сердиться? - Виктор почувствовал, что у него тоже слегка повлажнели глаза. -Вил, правда, не сердишься? -Рассержусь, если ты не перестанешь плакать. -Когда ты мне не ответил, я подумал... -Как - не ответил? Ты звонишь не первый раз? -Третий. Ты разве не слышал? -Извини, я уходил из дома и не захватил телефон. -А где ты был? -Пил пиво с Евстроповым, - как можно спокойнее сказал Виктор, - И по-моему, мне удалось, наконец, внести ясность. По крайней мере, мне показалось, что он все понял. В трубке стояла тишина. -Он тебе сам все расскажет, когда вернется, - продолжал Виктор, - Я не хочу тебе врать и что-то скрывать. Я хочу, чтобы ты мне верил. -Я верю тебе, - наконец, тихо ответил Леня. -Он сказал, что ты единственный учитель, которого он будет помнить всю жизнь, и вообще, только о тебе я услышал такое, что говорит о его способности пожертвовать собой ради другого. В остальном - это отброс. Он напрашивался домой поиграть на компьютере, но я сказал, что это возможно только после твоего возвращения и с твоего согласия. -Как он это воспринял? - в голосе Лени возник слабый интерес. -Обиделся, но потом отошел. Прости, я тоже crazy, но мне показалось, что он мог бы быть у нас за сына, или за младшего брата... Ладно, глупости говорю. -Да нет, это нормально. У нас много говорится об этом последнее время. Можно ли гей парам усыновлять детей? Но Евстропов? Чем он тебя покорил? -Другой бы на моем месте сразу же послал его, - согласился Виктор, - Но, сам не знаю... Он естественный - такой, как есть. Хочет летчиком быть, поможем ему? -Как? -Не знаю... Просто, хотя бы, будем поддерживать его. Он не нужен даже собственной матери... Пропадет ведь. -Ладно, хватит про Евстропова, как ты сам? Они проболтали почти час, забыв, что их разделяет океан и каждая минута стоит немалых денег. Голос Лёни потеплел, и Виктор успокоился. -Да, совсем забыл, я прилетаю тридцатого. Это воскресенье. Встретишь? -Говори номер рейса, - Виктор почти подпрыгнул от радости. Они тепло попрощались, и Виктор уснул сном ребенка, едва дотронувшись головой до подушки. 13. Самолет приземлился вовремя. Виктор приехал за час, и каждая минута ожидания казалась ему вечностью. Накануне он обрадовал по телефону Диму. Тот вызвался поехать с ним в аэропорт, но Виктор попросил его этого не делать. -Лёня ждет одного меня. Если мы приедем вместе, это вряд ли будет для него приятной неожиданностью, - объяснил Виктор, - Позвони потом, поздравь с возвращением. Я ему все рассказал про нас, и вроде он поверил... -Ладно, обойдусь, - в своей манере ответил Дима и дал отбой. Наконец, из-за открывшихся дверей зала прилета, показался Лёня. Пребывание в Америке явно пошло ему на пользу. Он стал, как показалось Виктору, еще красивей и уверенней в себе. Он шагнул вперед, и на глазах всей толпы встречающих, они заключили друг друга в объятия. Им было все равно, как они выглядели со стороны и что о них думали окружающие - радость встречи затмевала все. И по дороге, в такси, не могли наговориться, незаметно от водителя, держа друг друга за руки. Вот и дом. Они поднялись в лифте, и едва войдя в квартиру, повалились на диван. Виктор обнимал любимое тело, ощущал привычный запах, целовал знакомые губы и не мог поверить, что все это вернулось. Потом разбирали чемодан. Леня не мог обойти его вниманием и притащил в подарок целый гардероб. -Спасибо, Малыш, - растроганно сказал Виктор, - Мне никто в жизни не делал столько подарков, сколько ты... -Да что подарки, - улыбнулся Лёня, - Главное - мы снова вместе. Едва они сели ужинать, как раздался телефонный звонок. -Подними трубку, это, наверное, Евстропов, - сказал Виктор. Лёня послушно направился к телефону. -Да. Здравствуй... Спасибо, хорошо... Только что... Когда? Сейчас? - Лёня прикрыл трубку и вопросительно посмотрел на Виктора. -Приглашай, если не против, - пожал плечами он. Виктору вдруг и самому захотелось, чтобы его радость разделил своим присутствием Дима. -Приезжай, адрес ты знаешь, - ответил Лёня и положил трубку, внимательно посмотрев на Виктора. -Пусть посидит с нами, - сказал Виктор, - Он же тебя так ждал... -Вил, я ревную, - сказал Лёня с улыбкой, но в глазах загорелся слабый огонек душевной скорби. -А кто мне его поставил? - весело спросил Виктор, хватая его за горло, - Кто мальчика соблазнил? Лёня принял игру, и они опять оказались на диване. -Малыш, скажи откровенно, - спросил Виктор, когда они уже лежали обнаженные и расслабленные, - Тебе хотелось возвращаться? -Откровенно? - переспросил Лёня. -Да. -Если откровенно, то если бы не ты и не тетя Тата... - начал Лёня и не договорил. -Спасибо, я тебя понял. -Прости, но, наверное, все действительно познается в сравнении. В прошлый приезд я летел сюда, как на крыльях - я возвращался на родину. А сейчас, пожив два года... Я склоняюсь к мысли, что родина, это не там, где ты родился, а там, где тебе все действительно по-настоящему родное. Где ты чувствуешь, что это все твое - и окружающее, и люди, и весь уклад жизни. -А как с родителями, наладилось? -Отец все комплексует, а мама, кажется, смирилась. О тебе много расспрашивала. -Фото мое ей показал? -Да. Сказала