На дискотеке был... -Где и с кем напился, помнишь? С кем трахался, помнишь? Чем больше говорил Виктор, тем голос его становился громче и наполнялся гневом. -С кем я трахался? - округлил глаза Дима, впервые увидев Виктора таким. -Ты еще и врешь?! -Почему, вру? -Посмотри на свою мотню! - Виктор рванул с него одеяло, - Не трахался?! Может, сейчас скажешь, что и не напивался?! Не блевал?! -Да чего ты? - растерянно заморгал Дима, - Чего ты орешь? Ну, так получилось. А чё, мне нельзя? Я чё, не человек, что ли? -Боюсь, что у нас с тобой разные представления об этом понятии, - спокойно заговорил Виктор, твердо отчеканивая каждое слово, - Когда-то в электричке ты мне сказал, что я мудак. Я мудак, потому что потратился на дорогу, на угощение и не воспользовался тобой. Я мудак, потому что посочувствовал тебе и пришел на помощь в трудную минуту. У тебя не мудаки те, кто использует тебя, как кусок мяса, а потом ему нет дела до того, что с тобой. Не мудак тот, кто продаст и предаст тебя ради личной выгоды, у кого много денег, кто ловит кайф от жизни. Тебе насрать на нас, как на твою мать тем, кого ты называешь е..рями, а ей на тебя. И я не собираюсь тебя переубеждать - твоя жизнь и тебе расхлебывать все, что ты в ней наворотишь. Только здесь е..рей нет и не будет! В этом доме понятия и приоритеты другие, и будут другими всегда! И если это тебе не подходит, убирайся к тем, кого ты считаешь правильными и сильными! Выбирай сам, кто для тебя мудак, а кто человек! Виктор уже кричал, и глаза его, устремленные на сидящего с опущенной головой Диму, сверкали гневом. Даже Лёня вскинул голову и пристально смотрел на него. Когда Виктор замолчал, Дима встал, не поднимая головы, и не подобрав валяющегося на полу одеяла, ушел в комнату. С минуту стояла тишина, а потом до них донеслись рыдания. -Сильно ты ему врезал, - нарушил молчание Лёня, - Я тебя никогда раньше таким не видел. -Прости, сорвался, - тихо ответил Виктор. -Да нет, по сути все правильно. Только бесполезно. Черного кобеля не отмоешь добела. Вот увидишь - поплачет, а потом опять все будет по-прежнему. -С такими понятиями, Малыш, я не посоветовал бы тебе работать с детьми, - сказал Виктор, пристально глядя ему в глаза, - хоть ты и хороший преподаватель. -Ну вот. И до меня дошло, - вздохнул Лёня. -А он, между прочим, порывался найти тех, кто тебя чуть не убил, и рассчитаться за тебя. -Ты... Ты ему все рассказал? Зачем? -Ты помнишь, когда-то мы с тобой увидели по Интернету взорванный дом, а потом поехали туда? Вспомни свои чувства, когда тебе рассказывали и показывали, и когда ты увидел все своими глазами. Говорить можно много, но пока сам не испытаешь и не переживешь чего-то, это будет пустым сотрясением воздуха. Рыдания становились все сильнее. Это была уже истерика. Они переглянулись. Виктор встал, налил в стакан холодной воды и пошел в комнату. Дима лежал на диване, зарывшись головой в подушки. Его плечи конвульсивно вздрагивали. -Ну, ну, Димон, перестань... Виктор сел на диван, и приподнял Диму. Лицо того было бледным и мокрым от слез. -Ну успокойся, я погорячился, - сказал Виктор, прижав к себе его голову и гладя по волосам, - Тихо, тихо... Дима постепенно стал затихать, сам крепко обняв его руками. -На вот, хлебни, - Виктор поднес к его губам стакан с водой. Дима выпил до дна, два раза судорожно вздохнул и задышал ровно. -Полежи, приди в себя, а потом будем обедать - сказал Виктор. Виктор попытался встать, но Дима продолжал прижимать его к себе. -Не уходи, - прошептал он. -Да не уйду я никуда. Лёнь, принеси его труселя из ванной, а то он у нас ходит, как Аполлон Бельведерский. Лёня, усмехнувшись, выполнил просьбу, и Виктор натянул их на Диму. -Все, Гаврош, отдыхай. Придешь в себя, приходи на кухню, - завершил он, вырвавшись, наконец, из Диминых объятий. -Едем на ВДНХ? - спросил Виктор Лёню, ставя на плиту обед. -Может, вам лучше поехать вдвоем? - отведя глаза, вопросом на вопрос ответил тот. Виктор внимательно посмотрел на него. -Я так и знал...- тихо проговорил он. Лёня молчал. -Малыш, неужели все, что было и есть между нами, так мало стоит, чтобы ушло только из-за того, что мне еще кто-то стал небезразличен, кроме тебя? Тебе обидно, но прости меня! И его прости. Пусть ты не хочешь или не можешь разделить со мной эти чувства, но понять-то меня ты можешь? Ты же знаешь, что твое место в моем сердце - это только твое и ничье больше. Ты искренний, чуткий, добрый, и не все у тебя в жизни было гладко, но тебе это трудно понять потому, что тебя всегда было кому пожалеть. -Наверное, ты прав, - помолчав, сказал Лёня, - Кому пожалеть меня, действительно, было всегда. На кухне появился Дима. Он уселся на свое место, и не поднимая взгляда, начал болтать ложкой в тарелке с супом. -Белого друга не хочешь проведать? - спросил у него Виктор. -Какого белого друга? - не понял тот. -С которым ты вчера спал в обнимку. Там, за стеной. Причем так вцепился в него руками и ногами, что мы еле оторвали тебя. Дима продолжал недоуменно моргать глазами. -Я многое видел, но чтобы унитаз насиловать - это нечто. Ты извращенец, Гаврош. Дима, до которого, наконец, дошло, о чем говорит Виктор, смущенно фыркнул и отвернулся к стене: -Правда, что ль? -Не отвертишься, у меня свидетель есть, - подмигнул Виктор, кивая на Лёню. Лёня тоже заулыбался, и напряжение спало. Ушла куда-то тревожная ночь и все связанные с ней неприятности,. -Поедем, куда собирались? - спросил Виктор. -Поедем, - согласился Лёня, - Хотя Гаврошу, наверное, будет трудновато после вчерашнего... -Да чё? Я ничё, я готов, - вскинулся он. -Тогда одевайся. Твоя одежда в ванной, - сказал Виктор. И вот они опять втроем идут по улице, садятся в автобус, спускаются в метро. На Лёню опять обращают внимание девушки, да и не только на Лёню. Они все трое выделяются из толпы какой-то неуловимой похожестью друг на друга, хоть и непонятно, что их связывает. Вот и ВДНХ. Они вошли на территорию и сразу направились в сторону аттракционов. Да и что тут еще теперь делать? Место, где некогда можно было увидеть много интересного и хорошо отдохнуть, превратилось, по сути, в обыкновенный рынок, демонстрирующий единственное достижение народного хозяйства своего времени - покупать и продавать. -С чего начнем? - спросил Виктор. Дима огляделся по сторонам, и его взгляд сразу замер на огромном колесе обозрения. Часть кабинок была закрытая, а часть представляла собой кресла с площадкой для ног. Виктору не составило труда определить предпочтение Гавроша. -Экстремал, - взъерошил он ему волосы, - Идите, я возьму билеты. -Какие билеты? Мы же уже заплатили, - вскинул на него вопросительный взгляд Лёня. Дима тоже посмотрел недоуменно. Только не на Виктора, а на Лёню. -Аллен, у нас помимо входа, за аттракционы платят отдельно. -За каждый аттракцион?! -За каждое катание. Лёня не может поверить, а потом выражение его лица становится таким, что, кажется, он сейчас скажет: "Пойдемте отсюда". И, наверное, сказал бы, но Виктор спешит обратиться к Диме: -Гаврош, в Америке, когда приходишь, например, в Диснейленд, то платишь крутые бабки за вход, а потом катаешься на чем хочешь и сколько хочешь, хоть целый день. -Бесплатно? - вытаращил глаза Дима. Выражение его лица заставляет их рассмеяться. Они садятся в открытые кресла, и колесо поднимает их куда-то под небеса. Диме этого мало - он начинает сползать, насколько позволяет пристегнутый пояс, вытягивать ноги и дрыгать ими в воздухе, громко крича при этом. -Уйми сынка-то, - недовольно заметил сидящий к ним спиной парень, катающийся со своей девушкой. Парню двадцать с небольшим, но ожесточенности в глазах хватит на три его жизни. -Вы же не одни здесь...- язвительно добавила девушка, буравя их неприязненным взглядом. Дима резко поворачивается, и выражение лица его становится таким, как будто он готов кинуться в драку. -Молчи, они правы. Мы ж не в лесу с тобой, - урезонил его Виктор, и с улыбкой добавил, - Ты б еще про мудаков спел... Дима смеется, моментально забыв обо всем, и продолжает дурачиться, только молча. "Как быстро он забывает неприятное и умеет прощать, - подумал про себя Виктор, - Сам не знает, дурачок, какой он счастливый..." -Как впечатления? - спросил Виктор уже на земле. Лёня с улыбкой пожимает плечами, и он понимает его, зато Дима в восторге. -Пойдем туда, - зовет он их на американские горки. Каждая секция имеет по три места. Дима сразу забирается вперед, пристегивается ремнем и задирает ноги. Контролер делает ему замечание, он убирает их, а потом закидывает снова. -Лёнь, сядь вперед, - попросил Виктор. -Чего ты? - запротестовал было Дима, но неожиданно согласился, - Давайте, я промеж вами буду... Раздался короткий звонок. -Понеслась! - громко воскликнул Дима, и огромная «гусеница» тронулась по извивающейся спирали, бешено набирая скорость. Их начало кидать в разные стороны, переворачивать вверх ногами и снова бросать. Все мелькало перед глазами, сливаясь в непрерывную круговерть. Виктор крепко прижимал к себе Диму, заражаясь его мальчишеским восторгом, а в голове билась одна только мысль: "Мой пацан... Мое будущее..." Ни одна другая не закралась сейчас в его душу. -Еще прокатимся? - попросил Дима, когда они вышли. -Давай, - подмигнул Виктор, занимая очередь в кассу. И опять они летали по спирали, опять кричали все вместе, утопая в ощущении скорости и головокружения. Потом отправились на автодром, и до сумерек гоняли на электромобилях, с упоением врезаясь друг в друга. Уже в темноте направились к выходу, и приподнятое настроение переполняло всех троих. -Могу себе предст