то же время никогда не изменял себе и не смотрел на себя чужими глазами. -Присоединяюсь! - воскликнул Лёня, - Вил, молодчина! -Бля... - покрасневшее растерянное лицо Димы расплылось в улыбке, - Да неужто я такой хороший?! Все трое расхохотались. -Бля, Витёк... Мужики, - Дима расчувствовался, несчетное количество раз чокаясь то с одним, то с другим, - Спасибо вам... Бля... Мне никто так никогда не говорил... -Пей, бля! - по-доброму прикрикнул Виктор. Они опять расхохотались, залпом опустошили бокалы, и крепко обнявшись за плечи, прижались друг к другу щеками. -Мужики, я только вас помнить буду, - говорил Дима, - Вы такие... Бля... -Без бля можешь? - улыбаясь, спросил Лёня. -Да ладно, простим ему, - сказал Виктор, - Он просто не знает, как это можно сказать по-другому. Верно, Гаврош? -Витёк, ты меня всегда понимал. Мне когда кайфово, всегда ругаться хочется. Не ругаться, короче, а просто говорить... -Наливай по второй, теперь тебе Лёня скажет, - перебил Виктор. -Евстропов, - тоже вставая с бокалом в руке, сказал Лёня, - Я учил тебя целый год и не обращал на тебя внимания, несмотря на твои любвеобильные взгляды. Мне по душе более личностные и целеустремленные. Но за последнее время я понял, что ты способен овладевать тем, что считаешь интересным, и я желаю тебе, чтобы ты находил такого как можно больше. И еще я заметил, что ты ценишь доброту и способен на поступок ради другого человека, хоть и очень стараешься это скрыть. Я хочу, чтобы ты, когда станут одолевать сомнения, вспоминал двоих людей, которые в тебя верят и любят такого, какой ты есть. Удачи тебе! Они опять стоя чокнулись, выпили до дна и обнялись. -Давайте закусим немного, - сказал Виктор, а то захмелеем. -Нет, - Дима опять стал наполнять бокалы, - Теперь я скажу. Он, подражая им, тоже встал в полный рост с бокалом в руке: -Витёк, Лёня, я хочу вам сказать... Хочу сказать... -Да не произноси ты речь, говори от себя, все как есть, - подбодрил его Виктор. -Спасибо вам, мужики! - с сердцем воскликнул Дима, - Вы для меня... Бля... Не думайте, я сейчас не про это... -Мы тебя поняли, мы тоже не про это, - улыбнулся Лёня. -Я вас первых таких встретил, в натуре... Я не знал, что бывают такие люди... Не бросайте меня... Димин голос дрогнул. Виктор обнял его за плечи и чокнулся с дрожащим в его руке бокалом: -Спасибо тебе, Гаврош! С другой стороны подошел Лёня и сделал то же самое: -Спасибо. Ты сказал больше, чем мог. -Закусываем, - объявил Виктор, когда они выпили, - пусть Гаврош поест. Мы обязаны доставить его на призывной пункт не пьяного. -А вы со мной поедете? Правда? - с надеждой спросил Дима. -Как же мы тебя бросим? Ешь... - ответил Виктор. Некоторое время они все втроем сосредоточенно жевали. -Мы не можем тебе дать совет, как вести себя там, куда ты уходишь, - заговорил Виктор, - нас с Алленом минула сия чаша, но мы уверены, что ты сумеешь сориентироваться, и не дашь себя в обиду. -Не сомневайтесь, - заверил Дима, - Я никого не боюсь. -Мы знаем, - улыбнулся Лёня. Он задумчиво посмотрел на Диму и сказал: -Хочешь подарок на память? -Какой? Вы мне уже столько надарили... -Я не про вещи. Пойдем, - Лёня встал из-за стола и ушел в комнату. -Аллен хочет подарить тебе танец, - пояснил Виктор, - Это будет здорово, вот увидишь. Когда они вошли в комнату, Лёня уже разделся до трусов и нашел музыку: -Прости, Гаврош, костюма нет, буду танцевать в трусах. Не смущайся... -Да ладно, я с крыши видел... - опять повторил Дима. -С крыши ты подсматривал. Воровал то, что я дарил Вилу, а это мой подарок тебе, - сказал Лёня серьезно, - Этот танец я танцевал на выпускном в хореографическом. Давно было, но постараюсь вспомнить... Он задумался, сделал несколько телодвижений и попросил: -Вил, как встану в позицию, сними с паузы. Дима сел в кресло, Виктор на стул возле магнитофона, а Лёня встал посреди комнаты. Вот он собрался и замер. Виктор нажал на кнопку. Полилась тихая музыка, и тело Лёни стало растворяться в ней. Это совсем не напоминало то, что он танцевал для Виктора. Тут не было ни капли эротики. Возникало совсем другое чувство, зовущее за собой в неизведанное, где все было чисто, светло и радостно. Музыка незаметно ушла, а тело Лени застыло, выражая собой это стремление. Виктор остановил пленку, и в комнате возникла мертвая тишина. -Ну, как? - спросил Лёня. -Лёня, ты... Это ваще..., - ошеломленно выговорил Дима. Виктор с Лёней рассмеялись. -А это что? Балет? - допытывался Дима, - Я не знал... Я думал - фигня, на носках бегают, мотней трясут... -Больше открывай для себя нового, интересней жить будет, - сказал ему Лёня, уходя принимать душ. Они еще долго сидели на кухне, пока не было все съедено и выпито. -Блин, я схожу еще, - предложил Дима. -Гаврош, хочешь, скажу, что тебя губит? - спросил Виктор. -Почему - губит? Сегодня такой день... -И надо его испортить? Ты не знаешь меры в своем стремлении поймать кайф. Ты его уже поймал, и вместо того, чтобы наслаждаться, хочешь нахапать его побольше впрок, а в результате забываешь получить от кайфа кайф. Дима согласился: -Мне и правда всегда хочется, чтобы было больше, чтоб захлебнуться нах... Чтоб... бля, по самые помидоры! Они рассмеялись. -Наш Гаврош неподражаем, - заключил Лёня, - За ним записывать надо. -Сейчас идем на прогулку, а возвращаемся - едим горячее и спать, - сказал Виктор,- На обратном пути покупаем то, без чего не может обойтись наш виновник торжества - по две бутылки пива. Улица встретила их ночной прохладой. Дима опять начал беситься, увлекая их, и дело закончилось кучей-малой на куче опавших листьев. -Ночь-то какая, - проговорил он, лежа на спине и глядя в темное небо, - И спать не хочется. -Запомни эту ночь, - сказал Виктор, - И вспоминай, когда будет трудно. Это придаст тебе силы. -Я запомню, - серьезно ответил Дима. Но вот прошла и ночь, которую почти не спали. Еще не успел забрезжить рассвет, как они втроем вышли из дома. Путь был не близок - на какую-то никому не известную Угрешскую улицу. Вот и призывной пункт. Повсюду стояли вокруг новобранцев провожающие. Их было много - родители, родственники, некоторых провожали целой оравой друзья. Кому было весело, кто утирал слезы. Они встали в стороне ото всех. Дима без конца курил и смотрел в глаза Виктору и Лене с молчаливым вниманием, моментально став выглядеть лет на пять старше. -Пиши, звони при любой возможности, - в десятый раз повторял Виктор, - Телефон городской, мобильный, адрес, e-mail знаешь... Настал последний момент. Дима обнял Леню, и они трижды расцеловались. Потом шагнул к Виктору: -Прощай, батя, - серьезно сказал он, глядя ему в глаза, и крепко обняв, тоже трижды поцеловал его. Из Диминого левого глаза опять упала слеза. Почему-то они никогда не растекались у него по щекам, а только падали... Призывники потянулись к дверям и стали исчезать за ними. Смешался с толпой и Дима, помахав им на прощанье. Виктор поднял руку и перекрестил воздух. Краем глаза он заметил, что это же сделал Лёня. Они еще долго стояли и смотрели на дверь, поглощавшую одного за другим парней, за которой уже исчезла стриженая макушка их Гавроша. 15. Незаметно пришла зима. Лишь в конце ноября пошел снег, который тут же таял и падал опять, а морозов не было. Под самый новый год ударила оттепель, и все вокруг покрылось лужами, как весной. В доме опять стояла елка и пять воспоминания уносили Виктора в далекую пору детства. В их отношениях с Лёней ничего не изменилось. Все трудности, связанные с появлением Димы, исчезли. Однако то, что он вошел в их жизнь, стало очевидным. Сразу после того, как они расстались у дверей призывного пункта, он несколько раз звонил с дороги. Говорил, что их повезли куда-то за Новосибирск. Ехали больше двух суток в сопровождении майора и капитана, которые всю дорогу "бухали", хотя новобранцам прямо на перроне, на глазах толпы любопытствующих, устроили "шмон", роясь в вещах, и если у кого находили вино или водку, тут же разбивали о рельсы. Потом он позвонил через неделю, причем только "сбросил" незнакомый номер, а когда Виктор перезвонил, то говорил мало. Сказал, что Интернета здесь нет, он будет писать письма, просил прислать конвертов с марками и побольше бумаги. В конце разговора попросил еще обязательно положить на этот телефон пятьдесят рублей. Зачем это было нужно, они узнали из долгожданного письма, где Дима сообщал, что с телефоном "полная жопа". Хотя официально его можно иметь, но у него отобрали, потому что он "дух", и ему "не положено". Звонить он может только с телефона сержанта, как в прошлый раз, но надо сразу положить на него деньги, а иначе он получит "люлей". И вообще, сержанты вроде "неплохие пацаны", но все равно "козлы", постоянно орут и все время кого-нибудь "пи..дят". Но это еще фигня, и говорят, что после присяги будет "еще круче". Получив письмо, Виктор целый день ходил сам не свой, что же касается Лёни, то охваченный возмущением, он кричал, что такого нет ни в одной армии мира. Выражение его лица при этом напоминало то, что было когда-то после просмотра новостей о терактах. -Малыш, успокойся, - сказал Виктор, - Вот ты кричишь, а где ты видишь, чтобы он возмущался? Он просто констатирует факты. И он переживет это все, я уверен. Единственно, мне не хотелось бы, чтобы он сам потом "пи..л духов". Я ему напишу. Постараюсь поддержать и заронить в сознание возможность существования других понятий. Не получились бы только сопли на сахарине, сам-то я там не был. Сейчас впервые в жизни об этом пожалел... И в самом деле, следующее письмо расстроило их меньше. Дима писал, что после учебки будет сдавать экзамены, а потом, если сда