Возвращение
«Возвращение».
Крупный дракон сидел на вершине ближайшей к городу скалы и наблюдал за праздничной суетой. Темный на фоне черно-синего ночного неба, он был совершенно незаметен со стороны. Разве что совсем близко находящийся обитатель леса или случайный прохожий, следующий по дороге, спускающейся с горного кряжа в долину, подняв голову к небесам, мог бы заметить над скалой, в отсветах то и дело вспыхивающих далеких шутих, грозную драконью морду и мощную шею.
Дракон застыл в мрачной неподвижности и был практически неотличим от древних, покрытых густым лесом скал. Город людей притягивал его, завораживал буйством красок, огней, жизни и чем-то ещё, чем-то неуловимым, тревожащим, словно он когда-то что-то потерял и не мог вспомнить что.
Там, у самого подножья гор, в закрытой от зимних ветров долине, сиял праздничными огнями большой торговый город. Весело перемигивались разноцветные огоньки, двигалось по улицам множество человечков. Их темные на фоне светящихся тротуаров силуэты словно бы растекались по всем направлениям, сливаясь на широких, хорошо освещенных улицах в подобие ручейков и рек. Всполохи фейерверков и едва доносящийся грохот их праздничной канонады заставляли дракона слегка топорщить чешую на спине и тихонько пофыркивать на слишком уж яркие разноцветные «букеты» хвостатых огоньков, расчерчивающих небо, подсвеченное огнями города.
В оранжево-жёлтых немигающих глазах магического создания порою отражались и город, и скалы. Богатая рассыпь искрящихся салютов заставляла его чувствительные зрачки сужаться в черную вертикальную щель, перечеркивающую сияющую золотом радужку. Иногда он вздрагивал и резко втягивал узкими ноздрями воздух. Тянуло порохом, и по холодным камням под когтистыми драконьими лапами шел легкий гул, обычно свойственный большим поселениям людей. Дракон улавливал и разноголосый хор возбужденных человеческих голосов, нестройные крики и песни. Но по большому счету его это не трогало. Шумят себе и шумят - люди шумные создания.
Насыщая свой взгляд чужим весельем, дракон не чувствовал необходимости веселиться самому… Он спокойно и внимательно созерцал великолепную панораму, раскинувшуюся перед ним, вопрошая себя, что же привело его сюда, столь далеко от родной пещеры?
И он не ощущал никакой потребности окунуться в чужой мир, в это малопонятное, суетливое и шумное действо… ровно до тех пор, пока что-то смутно знакомое не коснулось его слуха. Что это было? Звуки пронзительной флейты и барабанов, или это было что-то другое? Что это за голос, назвавший его имя? Хааллеерррт?! И вдруг бухнуло там, где должно было быть сердце.
Дракон удивился: у него, оказывается, есть сердце? Он давно забыл о нем. Почему-то оно вдруг глухо и сильно ударилось о грудную клетку и словно бы перевернулось там несколько раз, падая куда-то вниз.
Вслед за звуками своего имени он ощутил необычайно умиротворяющий, такой домашний и теплый аромат, напоминающий о времени, когда дракон был кем-то другим, и был, несомненно, счастлив. Но сейчас он не мог определить и сказать, что все это означает. Просто от этого запаха становилось так хорошо на душе!
Халлеррту захотелось улыбнуться и прикрыть глаза, вдыхая его глубже, раствориться в ощущениях спокойного счастья, уютного, как самое дорогое воспоминание откуда-то из дальних времен, которое он не в силах был вспомнить.
Нежная вуаль теплого запаха из прошлого окутала его, и вдруг стала развеиваться, как ускользающий из памяти сон, стелясь туманной дымкой к самой земле. Дракон насторожился, открыл шире глаза и, вытянув сильную шею, с надеждой осторожно втянул в себя морозный воздух, не желая расставаться с воспоминанием, о котором ничего не помнил. Тонкий, едва ощутимый след тянулся в направлении города…
Торопясь за ускользающим ароматом, дракон развернул свои внушительные крылья и в два взмаха поднялся в воздух. Лес заволновался, встревоженный было его магией, но лишь только снег осыпался с верхушек деревьев на скалы внизу, сразу затих.
Повинуясь инстинкту, дракон медленно планировал по направлению к городу, держась ближе к земле. Он соблюдал осторожность. Его появление здесь могли счесть нападением. Значит, в его интересах было не волновать стражу. Люди такие нервные. Так предубеждены против более крупных, нежели они, созданий. Пользуясь темнотой безлунной ночи, он бесшумной тенью приземлился за рощицей недалеко от главных ворот города, надеясь, что ни стража, ни никто иной его не заметили.
А бесконечно притягательный запах, только что вроде полный, снова неотвратимо таял, истончался, и он, определенно, вел в город. Дракон чуял его и, словно опьянев, и окончательно потеряв способность холодно рассуждать, решился на отчаянный для него шаг. Он приподнялся на задние лапы, обнял себя крыльями и… мгновенно обернулся человеком, считывая образ из этого волшебного аромата, столь глубоко взволновавшего душу.