Столь быстрое превращение без лишнего шума и треска было особым умением Халлеррта. Но, видать, слишком долго дракон спал в своей пещере, слишком долго залечивал раны. Наверное, потому, не выдержав всплеска древней магии, тут же истаял снег вокруг него, оставляя стоять во влажном круге задымившейся земли. Пожухла прежде укрытая снегом трава, и, мгновенно пожелтев, осыпались иглы с ближайших елей. В темном пятне, выжженном среди белоснежного покрывала, теперь стоял не огромный дракон, а существо, подобное человеку. Вернее, самый настоящий человек. Крепко сбитый, белокожий и темноволосый, не слишком высокого роста, в неброской одежде из мягкой черной кожи, покрытой замысловатым тиснением, местами походившем на чешую, местами - на вязь заклинаний, что напоминала древние руны гномов и эльфов. То золотая, то серебряная искра оттеняла тот или иной завиток необычного узора его одежд.
Осмотревшись кругом и ощупав себя, новоявленный человек удовлетворенно хмыкнул, осторожно ступая в своих щегольских хромовых сапогах по образовавшейся слякоти, вышел из темного круга, обозначившего место его превращения, на чистый снег, тут же провалившись в него по колено.
Тут он остановился и обернулся на уродливое пятно грязи, в которую превратилась прежде промерзшая земля, и недовольно фыркнул. И то правда, как в далеком детстве наследил! Вознамерился было устранить столь явную улику, даже взялся за маскирующее заклинание, но вовремя остановился. Не хватало ещё внимание стражи привлечь новыми заклинаниями.
Привыкая к слабости и размерам своего человеческого обличия и отчаянно матерясь, он наконец-то выбрался на более-менее расчищенную и накатанную дорогу, ведущую к городским воротам. Халлеррт искренне недоумевал, ну вот зачем ему понадобилось превращаться в слабосильного человека, да ещё и оставляя настолько явные метки? Тьфу ты! И ведь как специально оставил след для темных магов, охотников за силой драконов.
Но затем манящий запах вновь окутал его, возвращая память о нестерпимом желании испытывать то состояние блаженства, которое тот вызывал, заставляя двигаться вслед за ускользающим волшебством.
Он дарил ощущение счастья, игнорировать его было невозможно, и дракон, теперь человек, улыбнулся, щурясь, как сытый кот и принюхиваясь в поисках верного направления. Встряхнувшись и оправив плащ на крепких плечах, он решительно направился к уже близким воротам города, благо они были ещё открыты. У людей нынче был какой-то особенный праздник.
В уличной толпе он сначала почти потерялся. Гуляющие туда-сюда массы народа, разъезжающие по каменным мостовым вереницы празднично украшенных колясок, и гарцующие на подкованных лошадях всадники, создавали невообразимый шум для его ушей, привычных к тишине горных пещер. Множество зажжённых вдоль улиц фонарей едва не ослепляло, а запахи из кофеен и трактиров, от горящих факелов и фонарей, конский и человеческий дух безнадежно глушили тот единственный манящий аромат, что влек к себе. Ошеломленный свалившимся на него шквалом ощущений и потеряв заветный след, Халлеррт вынужден был остановиться, нарушая ровное движение прогуливающейся публики, и тут же ощутимо столкнулся плечами с проходящими мимо людьми, вызвав к своей персоне нежелательный интерес.
Возбужденные всеобщим весельем, фейерверками и горячительными напитками, жители города и их гости, пешком и в колясках, большие и маленькие, сновали туда-сюда по широким и не очень улицам. Пешие бесцеремонно толкались, натыкаясь на него, стоящего в мельтешащей толпе столбом. Громко и весело перекликались друг с другом, размахивали руками и вообще выглядели весьма необычно, на некоторых были даже маски. Таких одежд дракон не помнил.
«Может у них тут карнавал?» – пришла спасительная мысль.
Ехавшие в повозках свистели и кричали, встречая восторженными воплями взвивающиеся ввысь праздничные фейерверки. Зашоренные, украшенные плюмажами кони, сдерживаемые жесткими мундштуками и властными руками возниц и наездников, добавляли тесноты на улицах.
Некоторые из встречных или догоняющих заигрывали с мрачновато выглядящим в своем черном одеянии парнем и даже пытались его обнять, а то и увлечь за собой под крышу какой-нибудь таверны или кабака для «поднятия настроения»! Ибо не дело ходить в этот день и ночь с такой кислой физиономией, как у него. Спасаясь от чрезмерно общительного люда, а скорее, спасая их от себя, дракон-оборотень постепенно отступил с центральных в более узкие боковые улицы, где не было столько народу. Там он смог свободнее дышать и наконец-то снова учуять тот самый единственный и неповторимый запах. Халлеррт никогда не мог его воспроизвести или запомнить, но всегда, всегда узнавал!
Ведомый им, он сначала медленно шел, петляя по все более узким улицам, сторонясь прохожих и поглядывая по сторонам, а потом, всё ускоряя ход, почти побежал…
И вот, запыхавшись от бега, он поворачивает за очередной угол, выскакивая на небольшую безлюдную площадь, и видит перед собой темное, неосвещенное здание. С трудом угадывается одинокий огонек свечи лишь в одном из окон верхнего этажа. Темный провал высоких входных дверей не пугает, а манит открыть их и идти дальше.
Выравнивая сбившееся дыхание и прижав руку к колотящемуся в груди сердцу, Халлеррт быстро оказывается у запертых дверей, но это его не останавливает. Он решительно толкает тяжелую створку с гербом мага, которая с усилием поддается, и он входит внутрь, оказываясь в скудно освещенном тамбуре с двойным рядом остекленных деревянных перегородок. Глубоко вдохнув, замирает, завороженный ароматом этого места, красотой искусно обработанного красного дерева, мозаикой мраморного пола. Приходит осознание, - вот он, источник его наваждения!
Найден, наконец-то, в этом странно знакомом доме. С улыбкой на лице и устремившись взором к небесам, с радостным наслаждением он дышит и не может надышаться таким родным воздухом. Хочется смеяться от счастья. Он достиг цели! Да, тут он был счастлив, тут он и сейчас счастлив! Тут он когда-то жил…
Он так и стоял в скудно освещенном масляными лампами тамбуре, словно диковинный экспонат, запертый в огромном террариуме. Совершенно не двигаясь. Расслабленно опираясь широкою спиной о теплый, массивный косяк, запрокинув голову, наслаждался своим иррациональным ощущением счастья. Халлеррт совершенно потерял ощущение времени, улыбка бродила по его губам, он блаженствовал.
А по широкой мраморной лестнице, прихрамывая, уже спускался к нему какой-то человек. И на его лице постепенно расцветала ещё не верящая, робкая улыбка узнавания и просыпающейся искренней радости!