— Слышь, ты, сявка борзая! Кончай беспредел творить, еще раз здесь увижу, вломлю по полной.
Видимо голос принадлежал весьма авторитетному представителю местного общества, которому соседство с этим субъектом не пришлось по вкусу, а, может, просто решил свой авторитет окружающим продемонстрировать. Пробурчав под нос что-то извинительное, нарушитель закона растворился в полутьме барака и Вольдемар занял, принадлежащее ему по праву место на втором ярусе. Теперь двое провинциальных воров оказались его соседями и, практически весь день, были у него на виду. Однако в ближайшие две недели ничего не происходило, барак жил своей размеренной жизнью. Самым значительным событием стало то, что опустили какого-то баклана, неоднократно накосячившего уже в бараке. Все авторитеты сбежались в гарем пробовать «новенькую», оттуда раздавались придушенные визги, какие-то вопли, гогот.
Вольдемар лежал на нарах задыхаясь от омерзения и не мог понять, как человек может дойти до такого скотского состояния. Ему прошедшему множество боев и с винтовкой в руках и в кабине истребителя казалось, что он уже все видел и все испытал. В его жизни уже были боль потерь, страх, разочарование, даже несчастная любовь, но эту сторону человеческого существования он увидел впервые.
Ночью разыгралась буря, на крышу барака хлынули потоки воды, а стены дрожали под напором воздушной стихии. Временами казалось, что хлипкое строение сейчас просто сдует, наружу и носа высунуть никто не смел. Как оказалось, запас прочности барака был вполне достаточным, чтобы благополучно пережить данную бурю. К утру ветер стих, а ливень перешел в мелкий моросящий дождь, даже местное светило иногда пыталось прорваться сквозь пелену низких серых облаков. А к вечеру по бараку разнеслась новость о том, что заключенных будут отправлять на работу по расчистке завалов, образовавшихся на дорогах после бури и схода нескольких селевых потоков. Как эта и другие новости проникали в барак, оставалось для Вольдемара полной загадкой, никаких контактов между заключенными и охраной он не замечал, как и коммуникаторов у кого-либо из обитателей барака, даже самых авторитетных.
Новость всколыхнула всех, последний раз такое событие было три года назад, как рассказывали старожилы, тогда было не то шесть, не то восемь попыток побега с места работы. Только одна из них закончилась удачно, остальных частично переловила, частично перестреляла охрана. Уцелевшим беглецам накинули три года за попытку побега, и все успокоилось. А сейчас сердце Вольдемара билось в радостном предвкушении свободы, он верил в свою счастливую звезду. В этом же его убедил, и подслушанный разговор между Шмаркатым и Сиплым из которого он и узнал предполагаемый день готовящегося побега.
На следующий день начальник охраны предложил заключенным, желающим принять участие в восстановительных работах за пределами охраняемого периметра, собраться у пункта раздачи пищи. В качестве поощрения обещали усиленный паек, а день, проведенный на работах, засчитывался за два дня в бараке. На первый взгляд условия были неплохие. Но сколько времени продлится работа по восстановлению дороги? Неделю? Две? С точки зрения многолетних сроков большинства местных обитателей, неделя, которую удастся скостить, в самом лучшем случае, ничего не решала. Тем не менее, к удивлению Вольдемара, через десять минут уже собралось больше сотни человек. Видимо те, кому тяжелая работа была предпочтительнее барачного безделья, те, кто готов был вкалывать бесплатно, лишь бы была хоть какая-то смена обстановки. В толпе собравшихся Дескин старался держаться поближе к парочке провинциальных воров.
Из всех собравшихся отобрали только восемьдесят человек, большему количеству рабочих на узкой горной дороге просто не развернуться. Счастливчиков погрузили в четыре транспортера, неудачники понуро побрели обратно в барак. Попасть в один транспортер с Сиплым и его приятелем не удалось, но побег все равно только завтра, поэтому Вольдемар не огорчился. Транспортеры остановились на площадке за километр до завала, дальше заключенные пошли пешком. Конвой насчитывал двадцать человек, вооруженных лазерными винтовками, собак не было, в охране барака им делать нечего, там хватало технических средств. Однако держался конвой настороженно, винтовок из рук не выпускал и был готов стрелять в любой момент.