У Михаила после этой встречи возникло предположение, что так называемый ремонтник приходил неспроста: он мог сделать слепок с закраины мраморной ступеньки.
Если так, то тут работали наверняка профессионалы высокой марки. Центр своими руками не стал бы убирать отца
– это не в их стиле. Им проще нанять убийцу в одном из тайных синдикатов, занимающихся по заказу ликвидацией людей.
Вернувшись в Париж, Михаил вновь обратился за помощью к Дону, рассказав ему обо всем, что удалось узнать.
Тот обещал помочь, и Михаилу ничего не оставалось делать, как поселиться в тихом маленьком отеле и заняться чтением книжных новинок.
К концу второй недели нетерпеливого ожидания Дон позвонил ему по телефону и сообщил, что есть новости, но в баре встречаться нежелательно. Михаил пригласил его к себе в отель.
– Я так и думал, – сказал Дон с порога не то чтобы мрачно, но довольно угрюмо.
– Что именно? – Михаил показал рукой на кресло у столика. Дон сел. – Что ты узнал?
– Ты слыхал о Франсисе Боненане?
Михаил сдвинул брови, припоминая.
– Это что-то связанное с Чомбе?
– Да. Он украл Чомбе и привез его в Алжир.
– И он убил моего отца?
Дон поднял руки и воскликнул:
– Нет! Нет!
– Так при чем здесь Боненан?
– Я встречался с одним типом из его компании, и этот тип рассказал любопытные вещи.
– Например? – Михаила начинала слегка раздражать эта манера ходить вокруг да около.
– Он водил дружбу с человеком по имени Карл Брокман, тоже из их банды, а этот Брокман проболтался ему, что сумел за год заработать семьдесят тысяч долларов чистыми. Помимо работы на Боненана.
– Короче – отца убил Брокман?
– Скорей всего.
– Но при чем здесь Боненан?
– А при том, что это такая гнусная публика – тебе придется очень трудно.
– Значит, Карл Брокман…
– Ну, ты же понимаешь, имена у них у всех весьма условные. Как и у нас.
Михаил закурил сигарету, прошелся от столика к двери и обратно, спросил:
– Как он выглядит?
– Этого мне не рассказывали. Из разговора я только понял, что ему лет тридцать с небольшим.
– Где он сейчас?
– Тот тип сказал, что его дружок месяца три назад отправился в Лиссабон.
– А что там, в Лиссабоне?
– Там есть одно агентство по распространению печати, которое ничего не распространяет, а вербует людей для войны в колониях.
Михаил посмотрел на Дона с восхищением. Большего за такой короткий срок не могла бы разведать даже Интеллидженс сервис. Работа – высший класс, а подать, расписать ее эффектно Дон не может. Такие, к сожалению, в жизни не преуспеют. Вот когда, наоборот, работы на грош, а краснобайства много, тогда карьера обеспечена…
– Чем мне тебя отблагодарить? – спросил Михаил задумчиво.
– Подожди, еще ругать будешь, когда встретишься с
Брокманом на узенькой дорожке.
Михаил улыбнулся.
– Ничего. Как зовут твоего осведомителя?
– Марк Гейзельс. Он бельгиец.
– Прошу тебя, Дон: постарайся уточнить, где Брокман.
Сейчас мне до него не добраться, но как-нибудь выкроится время.
– Буду стараться. Вообще-то раз уж человек подался наемником в колонии, это надолго, если не подстрелят, конечно. Так что мне не очень трудно будет его разыскать.
У меня, сам знаешь, контактов с этими людишками хватает… Дон скоро ушел, а Михаил начал собирать чемодан.
Нет, он не забыл, он всегда помнил слова генерала
Сергеева: «Месть будет вам плохим попутчиком». Но ничего не мог с собой поделать: он должен найти убийцу отца. Однако его каникулы кончились. Михаил вернулся в
Центр.
ГЛАВА 5
Положение в разведцентре
За прошедшие годы в разведцентре многое изменилось.
Кто-то ушел на пенсию, появились вместо старичков молодые работники, и это вполне естественно. Но были перемены, которые говорили о ненормальности обстановки.
Дело в том, что между шефом и его главным советником шла необъявленная война. Шеф, которого сотрудники за глаза звали Монахом, был оскорблен тем непреложным фактом, что его советник Себастьян исполнял при нем обязанности контролера или ревизора и пользовался, так сказать, правом экстерриториальности. Формально он подчинялся шефу, но фактически как бы стоял над ним, ибо отчитывался за свои действия только перед высшим начальством. Монах, конечно, догадывался, что в своих отчетах Себастьян чернил его, но платить той же монетой считал ниже своего достоинства, а в отместку старался при каждом подходящем случае чинить Себастьяну препятствия. В основном это касалось кадровой политики. Если, например, Себастьян намеревался продвинуть кого-то, можно было ставить без риска сто против одного, что