*
*
*
Шайба перезвонил через 10 минут.
– Слушай, ты у хроновской мамы учился.
– Нет, она у нас только стиховедение вела. Мой научный руководитель был Ванкович.
Хроновская мама – в высшей степени достойная женщина, специалист по «серебряному веку», масштабом превосходящая местный филфак. Была одновременно матерью тоже достойного Хрона, ни алкоголика вопреки партийному погонялу ни филолога вопреки семейной традиции. А программиста. Что было одним из его достоинств. Все они годятся в категорию «соседи». Необычайно широкое определение. Абсолютно всех можно под него подогнуть. Безбрежная свобода дискурса.
Ванкович – звезда местного филфака и, шире, телевещания, прославленный среди первокурсников остротами типа «молодец у коня под пузом» и «настоящая фамилия Ленина? – Трубецкой!». Был руководителем диплома Матвея. Ко времени диплома часть интересов Матвея, сосредоточенная вокруг «книжки читать и понимать», сместилась в другие области. Ванкович изначально интересовался собой по преимуществу.
– Есть работа для тебя.
Матвей промолчал. Шайба, не дождавшись ответа, продолжил: – Ты же знаешь мою Ленку.
О шайбинской сестре: училась на филфаке, позже на несколько лет Матвеем его окончания. Когда он был на Украине.
Матвей еще раз промолчал.
– Алё, – сказал Шайба.
Петя бы сказал «говна килё».
«Нет, Петя бы такого не сказал, не его поколения речевая реакция, – подумал Матвей. – Я не могу предугадать реакцию Пети, – подумал он. – К сожалению».
– Бойся рыжего и лысого, – сказал в трубку.
Шайба похмыкал. Матвей ломал ему статус. – Нет, если неактуально, так и скажи. Чего я звоню тебе, тут в очередь будут строиться. Умники безработные.
– Последний год мне актуально обучиться на специальность сварщика. А предлагают в комитете по занятости место преподавателя в пэтэу. Или как там это, в библиотечном лицее.
– Матвей? – В трубке явился голос Ленки. – Чё, Андрюха не может объяснить, язык в жопе застрял? Здравствуй, Матвей! Ты чего в гости не заходишь?
– Шайба не зовет.
– Так ко мне заходи! У тебя как английский? Мне надо срочно сдавать работу. Сама не успеваю, ищу поделиться. Ты как, техническую документацию можешь перевести, ничего?
– Надо пробовать. Не могу сказать, не глядя.
– Пробовать некогда. Надо в Москву съездить, в архив. Три-четыре раза на этой неделе. У тебя диплом же есть? Чтобы допуск оформить.
– Спроси сначала, хочу ли я в Москву.
– А чо?
– Я не миллионер ездить в Москву. Три-четыре раза за неделю.
– Не вопрос, я тебе оплачу дорогу.
– У меня есть однокурсницы в Москве. Бывшие, конечно. С хорошим английским. Я могу сейчас им написать. Думаю, они возьмутся. Если договоритесь о цене.
– Ага, напиши, буду благодарна. Я тебе скину мэйл эсэмэсом. Андрея дать?
– Не надо. Мне в дверь звонят. До встречи.
– До!
В дверь не звонили, потому что Миша открыл своим ключом. Он вошел последним, пропустив Катю и Петю.
– Нас выгнала Лесбия! – Петя с порога.
Миша дал ему подзатыльник:
– Рот закрой.
Матвей пересчитал их, выглянул за дверь. На лестнице никого не было.
– А Саша?
Миша поздоровался с Матвеем за руку. С другой руки дал соскользнуть спортивному сумарю – в который можно было уместить Сашу целиком.
– У нас пельмени. Будешь?
Нагнувшись, извлек из торбы пачку, также сметану и хлеб.
Матвей принял продукты, отнес в кухню. Вернулся.
Стоя в дверях, смотрел, как Катя развешивает на плечики школьную форму – синюю юбку с белой рубашкой, синюю жилетку.
– Форму повесь, – сказал Миша Пете.
Расхлябанно, размахивая руками, рукавами, вешалкой, – но выполнил. Миша наблюдал – приподняв экономным движением брови, – словно шутку, понятную ему одному. Это была стандартная в последнее время манера. За неполный год, что Матвей его знал, превращался в глубоко укорененного, уверенного в себе человека.
Имелись, впрочем, сомнения относительно глубины. Откуда – если основывается исключительно на внешних данных.
Словно почувствовав Матвеев взгляд, Миша оглянулся: – Саша уехала к бабушке, – с тем же, будто бы удивляющимся, насмешливым мерцанием.
– Это которая в Минске? Ну вы даете. ЕГЭ на носу. Зачем?
Миша повел плечом. – Надо ей там… помочь.
Пётр, ухватившись обеими руками, привез по полу сумку в комнату. Присев, стал вышвыривать из нее, словно обезьяна, учебники, ноутбук ACER, пакет с постельным бельем, пакет с тапочками, комнатный цветок в горшке, стиральную доску.
Матвей ушел в кухню.
Матвей высыпал пельмени в кастрюлю и перемешивал ложкой. Не оглядываясь, спросил: