– Где именно в Новодвинске.
– На вокзале.
– Тебе в Архангельск, что ли?
– Ну, на станции. – Какой же адрес. – Ударников, – вспомнил, – дом 10, нет, 12.
– На площади сойдешь, – подали голос сзади.
Он повернулся посмотреть, мужик через одно сиденье за ним.
– Подскажешь?
– Я раньше выхожу.
Он привалился к стеклу. Гори огнем. По крайней мере, не меньше часа в тепле.
И – тронулись. Автобус полупустой. Медленно, покачиваясь, развернулся. В сторону, куда двигалась маршрутка, на которой он приехал.
Он сообразил, что сюда ехал по федеральной трассе. М8, там сворот назад, на Холмогоры. А сейчас едут вперед, по местной, через все деревни.
Попахивало бензином. Рюкзак валялся рядом на сиденье. Было так тепло в вперевалку ползущем автобусе, скорость не больше 60 километров, может, 50. Если бы ехать и ехать, не приезжать никогда.
Автобус останавливался и выпускал, и впускал. В какой-то момент это был уже полностью наполненный автобус. Пришлось убрать сумку с сиденья, сесть ровно.
– Новодвинск. – Водитель аж вывернулся из кабины, смотрел на него.
Проснулся окончательно на улице. Автобусная остановка на площади. Никакой автостанции. Автобус, высадивший его, уехал.
– Сколько времени, – спросил у стоящего на остановке. Тот глянул на мобильник: полседьмого.
Что, можно покурить.
От площади расходились лучами улицы. Он закурил, перешел дорогу и пошел по той, которая первая глянулась.
Почти сразу же набрел на магазин «Пятерочка». Докуривал у дверей магазина. Нос уже замерз.
В магазине ассортимент был как в магазинах «Пятерочка». Он побродил, рассматривая. Больше 10 минут все-таки не вышло. Он взял пряники и пельмени. Поколебался у яблок. Нет. Пряники и пельмени. Не с пустыми руками. Пива, что ли, купить.
На одну ночь жирно будет.
Не выдержал и купил сметану.
На улице засунул в рот пряник и, жуя, отправился дальше. Пельмени брякают на спине. Тридцать градусов. Не слипнутся.
Улица уткнулась в баню.
Он стоял и глядел на вывеску. Пар и вода. Кожей чувствовал, как они охватывают его – прямо здесь, на улице.
– И загреметь в больницу скорой помощи. – Скажите, пожалуйста, у вас есть здесь больница скорой помощи? – Нет, в Архангельске. – А до Архангельска подвезете?
Закинулся еще одним пряником.
От площади, куда он вернулся, начиналась аллея Героев. Цепочка портретов маршалов, по одному. В общем ряду стоял Сталин. Ему был отведен такой же стенд, как остальным.
Где-то нужно уходить в сторону Ударников.
Он углубился во дворы, обошел детский сад. Опять отлил за какими-то сараями.
Небольшая улица оказалась искомой. Номера здесь шли в сторону увеличения; до конца оставалось всего три дома. Повернул обратно.
Вышел к двум домикам в два этажа. От них наискось по снегу, взяв курс на единственный в округе многоэтажный.
За ним типа сквера, и наконец, на перпендикулярной улочке, стоял номер 12-й. Но это улица Добровольского. Ударников он потерял.
Оказалось, она прерывается и начинается за следующим домом, удлиненным пятиэтажным – как полторы обычных хрущевки. По наитию он дошел до конца этого дома, 13, и следующая точно такая пятиэтажка, под углом к нему, была нужным ему 12-м.
Он постоял у углового подъезда с номерами квартир от 101.
И пошел восвояси.
С площади – в сторону, противоположную аллее Героев. Двигался он теперь бодрее. Он начинал понимать этот город-спутник. С разорванными улицами; весь уместившийся, как пятак на ладони. Мороз еще стимулировал. Так, глядишь, до Архангельска дошагает. (Тут он маху дал. До Архангельска дошагал бы к утру.)
С большой аллеи он свернул направо…
Прямо по улице, заглядывая в окна домов. После пересечения другой, широкой, дома кончились. Улица продолжалась, ровная теперь и темная. Шел по ней, не снижая скорости, вперед и вперед.
Потом он вдруг обнаружил, что идет не один. Впереди по ровной улице шли люди. Он оглянулся. Сзади тоже. Не много, все в одну сторону. Навстречу никого.
Впереди раздавался какой-то гул. В воздухе явственно потянуло дымом. Да вот он, дым. Дым застилал полнеба. Белый, на темном небе.
И он вышел.
Стояли здания. Люди впереди него пересекали площадь и втекали в проходную. По зданию справа тянулась бегущая строка. Бегущая строка. Красным по черному бегущие буквы оповещали, что сегодня выпущено гофрокартона…
Строка погасла и возобновилась.
АРХАНГЕЛЬСКИЙ ЦЕЛЛЮЛОЗНО-БУМАЖНЫЙ КОМБИНАТ.
Воздух вибрировал от гула. Из труб валил дым. Строка гасла и бежала. Между паузами показывала время. 20:04… 05. Редкий поток людей к проходной иссяк.