– Эй, ты что там делаешь? – Сусанна высунулась из купе. – Иди, Света зовет чай пить.
Он присел на край койки. Стол был завален снедью. Сусанна, мелкая, уписывала, как хомяк, щеки, как футбольные мячи, перекатывались.
– Меня с состава сорвали, – объясняла она Свете. – С собой только то, что было, – кивнула на мешок, заваливший койку. – Ни денег, ничего.
– Ешьте, ребята. – Света протиснулась к выходу. – Я пойду пассажирам чай разносить.
– Да положи ты мою сумку наверх. – Сусанна, продвигаясь к окну. – Я потом возьму там еще кое-что…
Он взял стакан с чаем и наболтал сахару четыре ложки. Сусанна прыснула.
– Кишки не слипнутся?
– Сусанна, – сказал он. – Ты же не первый раз едешь.
– В двухэтажном – первый раз. А так – пятый. Я люблю ездить, – сообщила с гордостью. – Где я только не побывала. В Мурманске – раз. В Астану сопровождала. В прошлом году два раза в Краснодар. – Она загибала пальцы.
– Может, ты мне покажешь, что к чему. Ну вот, Роман сказал, в четыре утра мешки выносить. Я даже не знаю, как их достать.
– Да я знаю, что ты не знаешь. – Сусанна фыркнула. – По тебе видно, вчера из лесу вышел. – Она откусила сразу половину сочня и положила на стол.
Он вышел за ней. Сусанна продвигалась по коврикам расхлябанной, но целеустремленной походкой. Косица болталась, как кнут.
Четыре ступеньки, предтамбурный промежуток, с тремя дверями в туалет.
Она отомкнула ключом-трехгранником дверцу, на которой была надпись «СТЕКЛО». – Если мешки не полные, а они не будут полные в четыре утра, высыпаешь в один. Мешков не хватает. – Отперла другую, с надписью «ПЛАСТИК».
– Подожди, тут же написано.
– Ну, дикий… Думаешь, тебе на перроне будут устраивать раздельный сбор? Всё в один ящик!
– А ключ?
– Ключи, вообще, покупают. Хочешь, продам? Пятьсот рублей.
– Каха в РЭДе мне предлагал за триста.
– Я не знаю, что ты тут вообще делать собрался. – Замкнув дверцы, она повернулась к противоположной стене с туалетными кабинками. – Тряпки, ведра. – Отомкнула низенькую дверцу. – Пылесос там, – одним движением вздернула рольставень. – Пошли, покажу, где швабры.
Они устремились обратно через вагон, прошли купе проводницы.
– Всё понял? Два раза не объясняю.
Вернулись в купе. Сусанна запихала в рот оставшуюся половину сочня.
– Все-таки ключ.
– У Женьки попросишь. Он без ключа все открывает. Учти, в Рязани двадцать три минуты стоим. Я за тебя мешки таскать не буду.
– А спать?
– Ты наверх. Я люблю в окно смотреть.
– Света где будет спать?
– А она не будет. Проводники вообще сидеть должны всю дорогу. У нее там отдельное место.
Не стал спорить. Забрался наверх. Полка была коротка, промежуток между ней и потолком узок.
Зашла Света. Вполголоса внизу рассказывала Сусанне о женской доле и наглости пассажиров. Он помигал телефоном, заводя будильник.
Закрыл глаза и сразу открыл. Будильник жужжал.
Он спрыгнул с полки в темноте. Сусанна спала. Он решил разбудить ее, когда вернется из туалета.
Когда вернулся, она уже сидела, заплетала косу и зевала.
– Я схожу за ключом.
– Твои вагоны, – бросила вслед, – с девятого по двенадцатый.
Он прошел по вагонам до первого.
– Максимыч! – Женя уже убирал. – Доброе утро. Ну как тебе тут?
– Доброе. Хотел про ключ спросить.
– Тебе Сусанин не дал, что ли? У нее два. На, возьми мой. Потом только верни.
Он поблагодарил парня.
Обратно через состав. Сусанны не было видно.
Четыре вагона за два часа. По три туалета в каждом. Из корзин пышными букетами выпирала использованная туалетная бумага. Зеркала заляпаны. Но сами сортиры чистые. Только протереть насухо пол.
В двенадцатом вагоне туалет открывался картой. Он разбудил проводника, который долго не мог взять в толк, чего от него хотят. Наконец выдал ее.
– Туалетная бумага кончилась, – сказал он, возвращая карту. Проводник, беззвучно матерясь, стал одеваться.
Подарок. В мешках с мусором, когда он стал их пересыпать, оказалось полно выброшенных пакетов с железнодорожным сухим пайком. Он набрал штук шесть запакованных в полиэтилен круглых булочек, пять йогуртов, столько же шоколадных батончиков.
Он не мог представить себе человека, выбрасывающего шоколадный батончик. Жизненный опыт повысился.
Закусил прямо тут, у мусорки. Йогурты все пришлось выпить, в карманы не помещались. Остальное рассовал. Удобный комбинезон.
Разжился и парой стерильных зубных щеток.
На перроне было свежо и ясно.
Он стащил мешки в ящик. Остановился.
Вдалеке у первого вагона трое его коллег курили.
Он к ним не пошел.