– Не расстраивайся, – сказала девочка, ластясь к Васе. – Ну вот, уже и расстроился.
– Да пошли они в жопу, – отозвался Вася. – Из-за них расстраиваться. Я теперь ни за кого не расстраиваюсь.
– Да вы чего?! – возмутился Александр. – О чем вы, вообще? Ничего там не будет, первый раз, что ли? …Нет, вы, конечно, как хотите! Я так лично спать ложусь.
Я встала и, надеясь, что меня ни о чем не спросят, шагнула в темноту. Слышно было еще, как Игорек, захихикав, сказал: «Ой, бля-а…» – но это, к счастью, не ко мне относилось. Я вскарабкалась на первый камень и остановилась только на середине пути от нашей поляны до Никовской. Совершенно непонятно было, что здесь делать. Я даже сигарет с собой не взяла.
ВСТРЕЧА
Пока я выбралась наверх, я изрезала себе все пятки об эти валуны, изборожденные острыми морщинами, – но выяснится это позднее. А пока – валуны кончились, и мои ноги стояли на тропинке. Было тихо и темно – тише, чем внизу. Внизу на каждый шорох реагировали испуганным и приглушенным: «Там кто-то есть…» – и затем, громко и сурово: «Эй! Кто там?!»
– Дед Пихто! – отвечала я. Или я отвечала: – А кто нужен? – Даже у Ника услышали, как я ползу, несмотря на то, что Ник в это время перекликался с кем-то (может быть, с тем, который кричал): «Никуда я не пойду! – обиженно и громко отвергал Ник. – У меня здесь герлы! И бэбик!»
Теперь это осталось скрытым деревьями, а здесь не было ни души. Дорога была одна – асфальтовая, она шла к Симеизу (поселку), проходила сквозь и уходила на Алупку, и дальше, на Ялту. Я постояла, потом двинулась по тропинке туда, где она сходилась с асфальтом.
В тот момент, когда я ступила на дорогу – асфальт был гладкий и еще не совсем остывший после дня, – шагах в десяти впереди вынырнула со склона фигура и, перемахнув бордюр, оглянулась на меня.
Некоторое время мы шли по асфальту примерно с одинаковой скоростью, а затем он еще раз оглянулся и, остановившись, подождал.
– Ты кто?
Он наклонился к моему лицу; это был высокий парень, стриженый почти наголо.
– Я тебя знаю? – спросил он.
– Понятия не имею, – сказала я.
Он отступил.
– Девочка, – сказал он. – В трусиках. И куда ты собралась в такое время?
– Туда, наверное, – сказала я.
– Понятно, – сказал он. – Ты, наверное, с Никовской стоянки.
– Нет, – сказала я, – но недалеко. А это ты кричал?
– В каком смысле – кричал?
– В смысле – выходите все на дорогу…
– А-а, – сказал он, – вот оно что… – Он задумчиво смотрел на меня. – Побойся бога, – изрек он наконец. – Я никогда не кричу. А ты что, не знаешь меня?
– Не имею чести, – сказала я.
Он поморщился, но сразу же вслед за этим улыбнулся.
– Я скорпион, – сказал он шепотом, придвигаясь ко мне. – Я тихо себя веду. – Я чуть-чуть отклонилась, и он рассмеялся. – Не бойся, – сказал он, небрежно хлопнув меня по плечу. – Ты меня уже третий раз с кем-то путаешь. Я не из таковских.
– Я не боюсь, – сказала я. – А ты, наверное, знаешь, что там?
– Где?
– Там. – Я показала вперед. – Кричали, что будто бы там людей убивают.
– И ты решила сходить посмотреть, – сказал он. – Но я должен тебя разочаровать. Там никто никого не убивает.
– Понятно, – сказала я.
Было похоже, что он задумался о чем-то, или прислушивается. Я постояла, потом сказала:
– Я, все-таки, схожу посмотрю.
– Сходи, – откликнулся он и посторонился, пропуская меня. Я пошла, и шагов через десять услышала:
– Эй!
Я обернулась. Он сидел у края дороги, на бордюре.
– Сигареты у тебя есть?
– Нет, – сказала я.
В темноте было видно, как его фигура соскользнула с бордюра обратно на склон. Я постояла немножко, а потом пошла.
САШКА
Дайка жила на стоянке у Ника – но недолго, всего пару дней. Приехала она с Сашкой и с двумя друзьями, их звали Джон и Володя. Джон был длинный и хмурый, а Володя – тоже высокий, с роскошными кудрями до плеч, более общительный, чем Джон. Им зачем-то нужно было в Одессу, и они переночевали у Ника, а утром уехали; дня через два вслед за ними отправилась и Дайка.
Дайка – симпатичная, круглолицая, светловолосая и светлобровая, длинноногая и очень загорелая – была здесь хорошо известна. Кстати, она знала Сергея; и Джон с Володей тоже знали Сергея. Я-то думала, я одна знаю Сергея, а пришлось передавать ему привет от них, и еще про какую-то загадочную Оксанку, тоже из Симеиза; так что они знали Сергея даже лучше, чем я.
– А… – я тщетно попыталась вспомнить имена Джона и Володи, – …где твои друзья? – спросила я Дайку, оказавшись на Никовской поляне по пути наверх.