Лепик включил проигрыватель и стал слушать с закрытыми глазами, за окном не переставая моросил дождь.
— Когда я слышу эту музыку, мне вспоминается жизнь с Айме. Страшно подумать, что я уже никогда не буду так счастлив.
Я спросил, почему он не разыщет Айме, может быть, теперь, по прошествии года, все снова наладится.
— Я боюсь, — тихо произнес он. — Я давно понял, что это единственное решение, счастливый поворот в нашей судьбе, узнал, где она живет… но узнал и другое… Айме чудовищно опустилась. Я виноват в этом. Виноват, что жизнь ее потеряла смысл. Сколько раз я хотел пойти просить у нее прощения, сказать о своей любви… и все равно в последний момент на меня находит малодушие и у самой двери я поворачиваю обратно…
Я сказал, что конечно же еще не поздно, что, наверное, Айме сохранила чистоту души, что сплетням нельзя верить на слово, что люди, доведенные до отчаяния (ведь Айме любит его), могут иногда впасть в крайность, хотя на самом деле это им несвойственно, и будет лучше, если Сандер сразу решится на такой шаг, ибо иначе он напрасно мучает и себя, и, разумеется, Айме.
— Да, — ответил Лепик. — К тому же мы официально не разведены, — добавил он после короткой паузы, ставя пластинку сначала, и, когда я собрался уходить, попросил никому о нашем разговоре не рассказывать. Я обещал.
Постояв несколько минут у витрины газетного киоска, скользнув глазами по разноцветным обложкам журналов, но не разглядывая их, остановившись затем перед украшенной завитушками дверью старого деревянного дома, пройдя дальше до угла, где начинался сквер и по-осеннему пестрые деревья уже посеребрил ранний мороз, Сандер Лепик, державший в руке маленький букетик тагетиса, сжал его так, что из стеблей на ладонь брызнул сок. И только спустя долгое время он повернул назад, с какой-то яростной решимостью распахнул дверь дома, поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж, постучал в дверь, не в силах ждать, нажал на ручку и увидел:
в маленькой полупустой комнате, в синем табачном дыму, на диване, держа в одной руке бутылку пива, а в другой карты, сидела Айме в пляжном халате и, презрительно вытянув губы трубочкой, испуганно смотрела на него, и когда он пробормотал что-то в знак приветствия, к нему обратили взгляды, вернее, грязные испитые лица, двое парней, но, увидев, что вошедший им незнаком, тотчас же снова уткнулись в карты.
— Ну, так с чем пожаловал? — бесцветным голосом спросила Айме.
Сандер переминался с ноги на ногу (а может, ему это только казалось).
— Я хочу с тобой поговорить, — произнес он и внезапно почувствовал неловкость.
— Валяй, — ответила Айме и кинула карты на стол. Один из парней забрал взятку. Сандер кашлянул.
— Я бы хотел поговорить с тобой с глазу на глаз, — сказал Сандер.
— Подумать только, он хочет поговорить со мной с глазу на глаз, — Айме драматически развела руками, полы халата распахнулись, но она и не подумала запахнуть их. — Надо же, какое выражение: с глазу на глаз! — протянула она. — Это мой бывший муж, — пояснила она парням. — Представьте себе, он пришел поговорить со мной с глазу на глаз.
Парни фыркнули.
— Не понимаю, что здесь смешного, — разозлился Сандер.
— Ничего, — ответила Айме неожиданно мягким, так хорошо знакомым ему голосом. — Мальчики, сходите-ка в магазин, а мы тут потолкуем… — Один из парней нехотя встал, второй остался сидеть, вытянул руку и щелкнул пальцами.
— Мальчики не могут сходить в магазин, раз денег нет, — сказала Айме. — Подбрось-ка им пятерку… а еще лучше десятку. — Сандер вынул деньги, и парни собрались идти.
— Смотрите у меня, черти, не вздумайте смыться! — крикнула им вдогонку Айме.
Сандер сел на скрипучий стул, протянул жене цветы; давно приготовленные им слова потускнели, он наблюдал, как Айме повертела цветы в руке, положила их на стол… Потом тихо сказал:
— Я подумал, не могли бы мы начать все сначала…
— Какие выражения! С глазу на глаз… начать сначала! — Айме деланно рассмеялась.
— Айме, прошу тебя, не смейся, я все обдумал. Я не могу жить без тебя. Я люблю тебя. Прости, если можешь… будем жить вместе, забудем, что было, и…
— Послушай, ты меня смешишь своей болтовней, — оборвала его жена. — Неужели ты уже забыл, дорогой, как втолковывал мне, что после четырех лет замужества о любви не может быть и речи… А теперь всерьез думаешь, что мне не терпится вернуться в твое мещанское гнездышко. Я по горло сыта этим браком и теперь живу, как хочу.
— И ты считаешь, что твоя теперешняя жизнь нормальна? — вскипел Сандер. — Постарайся хоть раз взглянуть на себя со стороны.